Ребенок как субъект права: актуальные цивилистические аспекты. Ольга Миролюбова
в несовершенстве. Так, в соответствии с правилом ч. 3 п. 1 ст. 56 СК РФ дееспособный несовершеннолетний может самостоятельно осуществлять свои права и обязанности80, норма п. 2 ст. 12 °CК РФ исключает его право на алименты от родителей, правило п. 2 ст. 61 СК РФ на основании факта вступления несовершеннолетнего ребенка в брак или приобретения им полной дееспособности в рамках других законных обстоятельств прекращает семейное правоотношение «родители-дети».
Справедливо не удовлетворяясь указанными компенсациями недостатков нормы п. 1 ст. 54 СК РФ, О.И. Величкова предлагает ее новеллировать: «Ребенком признается лицо (каждое человеческое существо) до достижения возраста восемнадцати лет либо до вступления в брак или до приобретения полной дееспособности по другим основаниям»81.
Однако в этой дефиниции82 все же заложена определенная дисгармония. Она проистекает, видимо, из представления о безусловном базисном значении гражданской дееспособности для семейной. Но это не так. Во-первых, «досрочная» гражданская дееспособность не ведет к возникновению брачной дееспособности – скорее всего этот факт окажется значимым при процедуре снижения брачного возраста (п. 2 ст. 13 СК РФ). Например, эмансипированный не вправе заключить брачный договор, так как субъектом этой сделки может быть только супруг или лицо, вступающее в брак (ст. 4 °CК РФ), то есть дееспособному (в гражданско-правовом смысле) надо еще получить решение о снижении брачного возраста. Норма п. 2 ст. 62 СК РФ, предоставляя несовершеннолетним внебрачным матери и отцу родительскую дееспособность, не связывает это с эмансипацией.
Соответственно отсутствие брака и/или эмансипации квалифицирует данную «досрочную» родительскую дееспособность как исключительно семейную83. Нет логической и юридической увязки между 6-летним (п. 2 ст. 28 ГК РФ), 10-летним (ст. 57 СК РФ) и даже 14-летним (ч. 2 п. 2 ст. 56 СК РФ) несовершеннолетними, на что мы и другие авторы неоднократно указывали84.
Следовательно, необходимо либо нерушимо связать семейную и гражданскую дееспособности – и по содержанию, и по возрастным границам, что сомнительно, либо уточнить в дефиниции ребенка о какой, собственно, дееспособности идет речь, либо аккуратно уйти от конкретного ответа, поскольку он не может быть универсальным. Например, можно в целом повторить и формулу Конвенции: ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, этот статус не прекращается ранее.
Ребенок как субъект семейного права и семейных правоотношений является обладателем семейной правосубъектности весьма специфического рода, где и момент ее возникновения, и динамическое проявление содержания, и неочевидное, в том числе коллизионное, взаимодействие с соответствующей конструкцией гражданского права, скорее составляют не аксиому в «парке» цивилистической доктрины, а ее «американские
Возникает риторический вопрос: а если он не пожелает воспользоваться этим правом, сохранится ли соответствующее право законного представителя?..
См.: Величкова О.И. Указ. соч. С. 152.
На наш взгляд, следует также снять позицию уточнения (лицо – человеческое существо) и ограничиться формулой Конвенции.
Что, возможно, неправильно и требует изменения п. 1 ст. 27 СК РФ в части оснований эмансипации.
См., например: Тарусина Н.Н. Семейная, гражданская и гражданско-процессуальная правосубъектность ребенка: суверенность, взаимодействие, проблемы // Юридические записки ЯрГУ им. П.Г. Демидова. Вып. 14. Актуальные проблемы юридического процесса. Ярославль, 2010. С. 136-137; Скоробогатова В.В. Правосубъектность граждан в российском гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург. 2010. С. 19–21. И др.