Читатель предупрежден. Джон Диксон Карр
можно оказаться в главном холле с мелкой белой плиткой на полу. Из холла на второй этаж вела центральная лестница у стены, состоявшей преимущественно из высоких витражных окон. Почти у всех светильников были либо плафоны из резного хрусталя, либо витые бронзовые подставки, либо и то и другое. На втором этаже – всего их в доме было четыре – располагалось шесть спален, двери которых с трех сторон выходили на прямоугольную площадку.
Сама площадка была небольшой, на полу лежал толстый ковер, в углу стояли напольные часы. С каждой из трех сторон прямоугольника находилось по две спальни, четвертую занимала лестница. Сандерса поселили рядом с комнатой Хилари Кин. Сэм и Мина жили в комнатах, выходивших дверями на лестницу. Чейз и Пенник, вероятно, разместились в двух спальнях с третьей стороны.
В тот момент Сандерсу хотелось только одного – немного отдохнуть и подумать. Спальня полностью соответствовала его ожиданиям. На окнах – тяжелые занавески в несколько слоев, напоминавшие старомодные нижние юбки у дам; в центре стояла большая латунная кровать, а на столике у окна – фарфоровая лампа, которой, судя по всему, никто не пользовался. Центрального отопления в Форвейзе не было, зато в доме имелось много ванных комнат, и одна из них оказалась в спальне Сандерса.
Он выключил обогреватель и открыл оба окна, чтобы немного проветрить душное помещение. Занавески так и не удалось задвинуть обратно, поэтому он оставил все как есть. За одним из окон оказался крошечный, тесный и совершенно бесполезный балкончик, выступавший над высокой стеной. Сандерс немного подышал свежим воздухом, наспех принял холодную ванну и стал быстро одеваться. Перед тем как надеть жилет и пиджак, он закурил и задумался.
Несмотря на то что Герман Пенник продемонстрировал свое умение читать мысли, можно было сказать, что он действительно…
Но подождите!
Он готов был поклясться, что слышал тихий крик. И готов был поклясться, что прозвучал он в соседней комнате, хотя из-за толстых стен точно отследить источник шума не представлялось возможным. Сандерс замер, прислушиваясь к звукам, похожим на тихое бормотание или скрип оконных рам. Затем одновременно произошло нескольких событий.
Тяжелая репсовая штора на дальнем окне вдруг раздулась, как будто кто-то отчаянно сражался с ней. Столик между окнами закачался, фарфоровая лампа соскользнула с его гладкой поверхности, перевернулась в воздухе и упала на пол с таким грохотом, что его, вероятно, было слышно даже на первом этаже. Из-за шторы сначала появилась черная атласная туфелька, затем нога в телесного цвета чулке, потом – рука и темно-синее платье, и, наконец, тяжело дыша, в комнату ввалилась Хилари Кин. От сильного испуга у нее, казалось, побелело не только лицо, но даже и глаза, она была на грани обморока, но все равно старалась держаться и не показывать своего ужаса.
– П-простите, что вломилась к вам, – пробормотала она. – Но я не могла иначе. В моей комнате кто-то есть.
– В вашей комнате? Но кто?
– Я проникла сюда через окно, – начала объяснять она с тщательной