Драматургия города. Т. В. Дробышевская
отражение в языке, проявляясь в виде языковой картины мира. Поэтому в качестве средства описания мира язык для его носителей выступает как «мегапрограмма, регламентирующая человеческое мышление и поведение через религию, идеологию, пропаганду, систему обучения и воспитания, рекламу и т.д.» [48].
Замечено, что многие из числа наиболее фундаментальных представлений людей о действительности являются неявными (имплицитными). Специалист в области когнитологии Б. М. Величковский определяет их следующим образом: «Это знание, относительно которого часто существует интуитивное понимание, достаточное для решения практических задач, но недостаточное для подробного словесного определения и пояснения» [49, с. 16]. Если структурированные и передаваемые словесно знания отвечают на вопросы «что это?» и «как это понимать?», то неявные, имплицитные знания – на вопросы «как действовать?» и «как быть?». С известной степенью условности вербализуемые знания можно соотнести с теоретическим аспектом знания, имплицитные – с деятельностным и ценностным аспектами. Неявные знания заключаются, например, в умении анализировать ситуацию, видеть проблему, решать задачи взаимодействия акторов, ставить цели. Они позволяют трансформировать картину мира из описания в систему деятельности. Трансляция таких интеллектуальных навыков предполагает личное общение, демонстрацию соответствующих образцов поведения и мышления.
Концентрация людей в географических городах создаёт для этого подходящие условия. Эмпирический город является средой коммуникации «при помощи архитектуры, соседствования, искусства, манеры одеваться, музыки, повседневной деятельности и развлечений, равно как и при помощи средств массовой информации» [50]. Обобщение горожанином полученной в ходе такой коммуникации информации об устойчивых пространственных отношениях акторов приводит к формированию схем сцен, обобщение информации об их взаимодействиях во времени – к формированию схем событий, или сценариев. Подобного рода знания получили названия, соответственно, фреймов и скриптов. Они позволяют городскому жителю прогнозировать развитие того или иного жизненного сюжета, предвидеть результаты собственных действий.
«Игра» в хозяйство, будучи формой производства физических условий существования людей, вовлекает в свой круг всех и служит вечным двигателем создания универсальной межличностной картины мира. Упрощая, выделим в этом процессе мифологическую, монотеистическую и антропную стадии, исходя из основания, каким задаётся их целостность. В мифологической картине мира выстраивались иерархические ролевые структуры и системы личного принуждения дискриминируемых акторов к труду. В монотеистической картине мира разрабатывались системы экономических стимулов и санкций для хозяйственной соорганизации автономных «анонимных» индивидов. В складывающейся антропной картине мира расширяется сфера действия принципа