Непристойные рассказы. Олег Лукошин
по математике. Впрочем, почему делал? Я на самом деле его читал. Я хорошо учился, математика всегда шла у меня на пять.
Больше всего в эти мгновения мне не хотелось встретиться глазами с Леной.
– Биомасса! – глухо выкрикнула она, закинула учебник с тетрадью и пеналом в портфель и выбежала из класса.
Вдогонку ей раздался свист и улюлюканье.
– Беги за женой! – крикнул мне кто-то.
– Иди в жопу, – огрызнулся я.
Какая-то усталость. Быть может, раздражение.
– Привет, – говорит мне Нийя.
– Здрасьте, – отвечаю я.
Лёгкая усмешка. Усмешка ли? Лишь движение уголками губ.
– Как дела? – спрашивает она.
– Зашибись.
– А…
Стоять и ждать реакции. Презрение. Что ещё, кроме презрения?
– Погуляем?
– Не хочется что-то, – морщусь я.
– Да ты не думай, я не в обиде, – она смотрит искренне-искренне. – Правильно делаешь, что не вмешиваешься. А то бы и тебе досталось.
Нарыв лопается. Вот так просто: сначала мутно-белёсый нарост наливается, тяжелеет, зудит, а потом – раз, и всё. Лишь слегка надавить достаточно.
– Что тебе надо?! – взрываюсь я. – Что тебе от меня надо?!
Взгляд. Долгий такой, пронзительный. Непонимающий – ну да.
– Я не знал тебя и знать не желаю! – голос дрожит, вибрирует. Что-то странное в нём.
– Я… – срывается с губ Нийи.
– Отстань от меня, не нужна ты мне! Знать тебя не хочу, неужели не понятно?!
Фон светлый. Всё же светлый. И такая чудная, прелестная пляска пятен. Одно, второе, десятое… Сливаются, словно в калейдоскопе. Кружатся, жгут. Беспокойные.
– Иди на «Астру»! – ору я что есть мочи.
Раз-два-три, раз-два-три. Влево-вправо, вправо-влево. Амплитуда широка и свободна. Можно подниматься до предела и даже чуть выше. Там, за линией, совершенно новые познания.
– Иди на «Астру»! – я хочу, чтобы мой крик заполнил её всю. Я чувствую, что у меня получается это.
Слюна. Мешает слюна. Бурление, во вращении радость и освобождение. Потоки уносятся и хочется вслед. Одно мгновение, один крохотный миг. Влага, наполнение и взмах.
– Иди на «Астру», сука!!! – я выплёвываю скопившуюся во рту слюну Нийе на лицо. Она зажмуривается и замирает.
Мы стоим одни и почему-то вокруг всё белое. Я понимаю, что единственное, что вижу вокруг – это молочно- белая пустота.
– Ты прав, – говорит тихо Нийя. – Надо улетать. Эта планета не для меня.
Раздаётся шум, он нарастает, он врезается в тело, он наполняет его своими фибрами. Большой и блестящий космический корабль возникает из молочной жижи, опускаясь с невидимых небес на невидимую поверхность. Я замечаю надпись на его борту: ASTRA. Шум невыносим, от него готовы лопнуть барабанные перепонки. Я затыкаю уши.
Вдруг всё обрывается. Почти всё. Шум затихает и лишь с лёгким звуком, похожим на выдох, открывается люк корабля. В проёме появляются люди в серебристых костюмах, они приветливы и улыбчивы, они радостно машут руками.
– Нийя! – кричат