Сновидения (сборник). Елена Федорова
по Сене прогулочные кораблики и улыбалась. А когда лифт остановился и люди начали выходить, Катрин заметила среди них человека в клетчатой рубахе. Ее бросило в жар, потом в холод, потом снова в жар. Она не могла побежать за ним, потому что перед ней было целое море, океан голов и спин. Человек удалялся. Еще миг и он затеряется в толпе…
– Пропустите. Пожалуйста, пропустите, – взмолилась Катрин, вырываясь наружу. Но было уже поздно. Человек исчез.
– У вас что-то случилось? – сочувственно спросила какая-то женщина.
– Нет, – сказала Катрин и пошла к метро.
– Неужели ты теперь будешь бегать за всеми мужчинами в клетчатых рубахах? – гневно спросила она себя. – Мало ли, что тебе привиделось тогда при свете луны. К тому же, цвет его рубахи при свете дня может быть иным. Он вообще может надеть другую рубаху. Но самое главное, он не желает встречаться с тобой. Пока не желает. Он просил тебя не разгадывать его тайну, и ты дала слово. Значит, тебе следует успокоиться.
– Да, мне следует успокоиться, – сказала Катрин и зашла в небольшое кафе. Она села за столик у окна и задумалась.
– Вы кого-то ждете? – поинтересовался официант, положив перед ней меню.
– Нет, сегодня я ужинаю в одиночестве, – ответила она. – Можете принести счет вместе с заказом.
– А можно принести цветы? – улыбнулся он.
– Цветы? – переспросила Катрин. – Зачем?
– Чтобы как-то скрасить ваше одиночество, – ответил он.
– Если вам угодно, несите, – сказала она и отвернулась. Но странная мысль, о том, что официант может быть ее таинственным незнакомцем, заставила Катрин повернуть голову и внимательно посмотреть на него.
– Нет, – усмехнулась она, наблюдая, как ловко он скользит между столиками. – Он еще совсем мальчик. Ему не больше двадцати. Зачем ему окутывать свою жизнь покровом таинственности? Юности наоборот свойственно стремление в гущу событий. Ей необходимо быть центром вселенной, поэтому она громко о себе заявляет. А моему Алену, наверное, все это порядком надоело, поэтому он и прячется от людей. А это значит, что ему чуть больше сорока или… Ему может быть сколько угодно. Просто мне хочется, чтобы ему было чуть больше, чем мне. – Катрин отвернулась к окну.
– Я подумал, что такая утонченная мадмуазель должна любить чайные розы, – проговорил официант, поставив пред Катрин кобальтовую вазу. Точно такую же, как она видела в потайной комнате.
– Как вас зовут? – спросила Катрин.
– Анри де Лакруа, – прошептал он, поклонившись. Катрин прижала ладонь к губам, боясь проболтаться. Юноша расценил ее жест по-своему. Он улыбнулся и доверительно сообщил:
– Ясын хозяина кафе, поэтому могу позволить себе маленькие шалости. Если вы расцениваете так мое внимание к вам.
– Спасибо, – улыбнулась Катрин. – Чуткостьивнимание так редки в наше время, что…
– Не стоит сетовать на наше столетие, – улыбнулся Анри. – Человеческие пороки были, есть и будут. Так же как и добродетели. Нам кажется, что было лучше, когда нас не было. А я стараюсь думать по-иному: