Мэри Роуз. Шарлотта Лин
вернуть своего сына в фамильное гнездо, чтобы тот выбросил из головы мезальянс с дочерью рыцаря.
Некоторое время Джеральдина задумчиво молчала.
– Думаешь, Гарри Перси взял бы тебя без благословения отца и кардинала? – наконец спросила она у Анны.
– Еще как, – ответила Анна, отбрасывая в сторону пуховое одеяло. – Поверь мне, милочка. Если я ловлю на крючок мужчину, он хочет провести со мной не ночь, а целую жизнь. – Она развела согнутые ноги, так что ночная сорочка скользнула ей на живот. Медленно, словно влюбленная, она погладила себя по внутренней стороне бедра. Ее резкие черты лица стали мягче, а из горла вырвался хриплый стон.
Джеральдина не могла отвести взгляд. «Вот то, что мне чуждо, – подумала девушка. – Анна наслаждается игрой с чувственностью, а я играю просто для того, чтобы достигнуть цели». Все стоны и томления были ей противны. Для Джеральдины оставалось загадкой, что заставляет мужчину и женщину становиться рабами друг друга, что заставило ее красивого брата объявить о помолвке с никчемной корабельной доской. «Я никогда не желала мужчину. Это козырь у меня в рукаве или же карта, которой мне не хватает?»
Джеральдина была красивее, чем Анна, и знала это. Всякий, кто видел ее, смотрел ей вслед, она спиной чувствовала эти взгляды. Но ее красота не вызывала пожара. Как-то дома она услышала, как один парень говорил другому:
– Да, племянница, которую называют ангелом Портсмута, может быть, и красивее тетки, но у тетки доброе сердце. А если я слишком долго смотрю на ангелоподобную племянницу, у меня на носу вырастают сосульки.
Если Анна была рождена для того, чтобы быть кокоткой, то Джеральдина была прирожденной шпионкой. И кто из них добьется того, о чем мечтает?
– Теперь ты мне расскажешь, правда? – Анна положила голову на плечо Джеральдины. – Ведь тебе должно быть жаль меня, потерявшую возлюбленного.
– Мне не жаль тебя, – ответила Джеральдина. – Гарри Перси не был твоим возлюбленным, и, кроме того, я уверена, что ты хочешь отомстить кардиналу Уолси.
– О да, непременно. – Анна загадочно поджала губки. – О такой, как я, весь мир думает, будто я порочна до мозга костей, но разве мир оставил мне выбор?
Их взгляды встретились, словно давая друг другу обещание.
– Расскажи мне наконец то, что я хочу знать, – попросила Анна. – Это единственное, что меня еще заботит.
– Так тому и быть. – Огонь догорал, и Джеральдина почувствовала, что ей снова становится холодно. Кроме того, ей хотелось узнать, почему Анна так падка на сомнительные новости. – Кстати, кто этот парень, от тревоги за которого ты грызешь ногти? – спросила она. – Тот, кем хотел бы быть Гарри Перси? Твой возлюбленный?
– Глупости.
– Тем лучше для тебя, – заявила Джеральдина. – Иначе тебе недолго пришлось бы им наслаждаться.
– И что это значит? – Анна стиснула ее руку ладонью.
Джеральдина стряхнула ее.
– Оставь. Думаешь, я хочу, чтобы у меня были синяки и завтра мне пришлось надеть такие же длинные рукава, как