Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник). Джон Диксон Карр
в зубах. И еще, – пожаловалась Патриция, – у него есть привычка закрывать один глаз и смотреть на тебя поверх трубки, будто он в тебя целится. К нему нужно привыкнуть. – Девушка вновь заговорщически хихикнула. – Все, что можно с уверенностью сказать о Дж. Р. Берке, – это то, что он ненавидит говорить о книгах, но может выпить больше виски, чем кто бы то ни было, и даже в лице не перемениться.
Хью был впечатлен.
– Это что-то новенькое, – заметил он. – Мне всегда представлялось, что все люди, связанные с издательским бизнесом, носят длинные седые усы и очки с двойными линзами; они сидят в темных комнатах, занятые поисками шедевров. Но потом я подумал о Генри Моргане – я с ним знаком, кстати говоря, – и аннотации его книг гласят…
Патриция глухо рассмеялась.
– Да, у него отличные книги, не правда ли? – с довольным видом осведомилась Патриция. – Он сам их пишет. О, вы сильно ошибаетесь в нем, знаете ли. Но я говорила о мистере Деппинге. Не думаю, что это из-за вложенных им денег, хотя полагаю, что вложил он много. У него будто какое-то чутье на то, какие книги будут продаваться, а какие нет. В мире всего полдюжины таких людей, не знаю, как это у него получается. Но он всегда знал. Невероятно. Единственный раз, когда я слышала, чтобы мистер Берк говорил о нем, был в тот вечер, когда мы обсуждали его с Маделин. Мы наговорили о нем кучу гадостей, а Дж. Р. дремал в кресле с «Таймс» на лице. Он убрал газету и сказал: «А ну-ка прекратите!» А потом добавил: «Этот человек гений». И снова заснул…
К этому времени они уже шли по главной дороге, в вечерней прохладе, в тени деревьев, росших на обочине среди кустов боярышника. Впереди виднелись очертания «Дома похмелья». Когда они подошли к воротам, то услышали приглушенное дребезжание, издаваемое шейкером для коктейлей.
– Отрада моей жизни, – за дребезжанием едва можно было разобрать слова спорщика, – сейчас я поведаю тебе разгадку этой тайны так, как это сделал бы Джон Зед. Начнем с…
– Привет, Хэнк, – сказала Патриция. – Можно войти?
Перед домом, на лужайке, огороженной высоким забором, наблюдалась подлинная семейная идиллия. Маделин Морган с выражением предвкушения на лице свернулась калачиком в кресле под пляжным зонтом. Поочередно она подносила к губам стакан с коктейлем и сигарету, в промежутках одобрительно причмокивая. В лучах заката гости увидели ее мужа, расхаживающего вокруг стола. Генри то любовался трясущимся шейкером, то притопывал, то чесал в затылке, то замирал, занеся ногу для очередного шага. Он обернулся к Патриции, поглядев на нее поверх очков.
– Ха! – одобрительно сказал Морган. – Входите, входите! Маделин, еще стаканов! Думаю, мы найдем вам пару кресел. Что-нибудь интересное стряслось?
– Я слышала, – заметила Патриция, – что вы собирались раскрыть убийство? Нет необходимости. Уже нашли этого американца, и все закончилось.
– А вот и нет. – Маделин довольно поглядела на мужа. – Хэнк говорит, что нет.
Наконец выставили кресла, и Хэнк наполнил стаканы.
– Я знаю, что американца