Дикарь. Алексей Жак
это да! – подумали все разом, восхищенные. – Белисимо, сеньора, – и что-то еще пронеслось у каждого в мозгу.
Стройная, среднего роста, загорелая кожа, на обнаженных руках разноцветные кольца бижутерии, в которых быстрые кисти извиваются, умудряясь не уронить выскальзывающие круги наземь.
Наряд ее был пестр и экстравагантен. Пожалуй, кактусы на дороге позеленели бы еще больше, будь они одушевленными существами с эстетическими предпочтениями. Смущенные молодые люди, стараясь не глядеть на ее мини-юбку, или то, что ее подразумевало, переминались с ноги на ногу, не готовые начать международные переговоры. Она же, раздосадованная и почти также смущенная, металась на длинных каблуках у обочины, с мольбой высматривая очередную объезжающую ее машину с людьми в салоне, безразлично отворачивающимися в сторону.
– Домкрат есть? – спросил кто-то из моряков.
Она посмотрела так, что айсберг растаял бы от стыда за свое бездействие.
– Do you speak English? – зачем-то произнес Дикарев. В ответ она гортанно и длинно пропела на неизвестном языке. – Can I help you? – повторил Дикарев (глупее вопроса придумать было невозможно).
– Yes? Help me, – наконец ожила она, попросив о помощи, как о спасении.
Моряки открыли багажник, достали запаску и, повозившись с прикипевшими болтами, заменили колесо. Когда неприятности с ремонтом закончились, она, показалось, еще больше растерялась, не зная, что делать, или как отблагодарить.
– Take us to town, – сказал Дикарев.
– O’key, – согласилась она.
Ехали, обнявшись вчетвером на заднем сиденье маленькой «Альфа-Ромео». Сеньора, продолжая говорить на незнакомом языке, протянула назад ароматизированные салфетки. Появились первые признаки города: витрины, светофоры, плетеные стулья и столы у лавочек и кафе, памятник. У водоема, где струйки воды текли из ног бронзовой статуи ангела с мечом-крестом в руках, возвышалась на аршин скульптурная группа из гипсовых ромбовидных латинских букв. Остановились на втором повороте, где показалось достаточно многолюдно, и где по всем приметам начиналась центральная часть города.
Под ажурной снежной беседкой проследовали на горбатую площадь на вершине холма с неотъемлемой деталью – фонтаном. Сверкая мрамором ступеней, парадная лестница опускалась к линии прибоя, где рождался архитектурный ансамбль из бетонных эстакад и старинных зданий, осовремененных затейливыми пешеходными мостками. Побродив по привычке и заблудившись в многочисленных магазинах, их входах и выходах, среди уютных мелочей, вроде аккуратных родничков, бегущих огней реклам, цветастых плакатов, декоративных бумажных фикусов в кадках, насмотревшись на сияние витрин и на свои блеклые отражения, они выбрались на свободу улиц.
Само собой вышло так, что оказались они в почти пустынном переулке в испанском стиле, в укромном кабачке с двумя собутыльниками, завсегдатаями заведения. В помещении