Искупление. Алиса Орлова-Вязовская
ты, мой несмышленыш, сено можно продать, и я куплю моему мальчику жареных каштанов. Ну, давай, Пьер, вытащи его на берег.
– Каштанов! – Радостно пробормотал детина и, зайдя по колено в воду, с удивительной ловкостью подхватил тюк и вынес его на берег. – Мамочка, мне сдается, что это не похоже на сено, очень тяжело.
– Так давай посмотрим, – прошептала старушонка, развязывая узел веревки. Но стоило ей отогнуть край попоны, она испуганно вскрикнула и зажала рот ладонью. – Пресвятая Дева!
– Ну вот, мамочка, – разочарованно протянул детина. – Я так и знал, что сена тут нет, вместо него мертвец, а мертвеца никто не купит.
– Тссс, тише, мой милый Пьер, – старушонка приложила палец к губам, – Мамочка сама разберется, ты пока смотри по сторонам, как бы нас не увидели сторожа, а когда нужно, я тебя позову.
Пьер кивнул и уставился пустыми глазами на берег, старательно вертя головой в разные стороны.
– Эй, сынок, иди – ка сюда. – Радостно шепнула старуха. – Пожалуй, мы выловили кое – что получше тюка с сеном. Это Жак Красавчик, парнишка Каторжника, и к тому же он жив, хотя сильно ранен.
– Да на что он нам, мамочка? – Спросил Пьер, глупо уставившись на мать.
– Тебе не нужно забивать себе голову, мой славный, достаточно, что мамочка знает, зачем. Твое дело – аккуратно доставить его к нам и все. Твой крестный очень обрадуется, ты же хочешь угодить своему крестному?
– Конечно, мамочка, если дядюшка будет доволен, я мигом отнесу парня к нему.
– Ну вот и хорошо, давай поспешим, сыночек, пока не рассвело.
Громила Пьер закинул Жака на плечо и согнувшись, тяжело затопал вслед за старушонкой.
Ни единой души не встретила эта странная пара на своем пути. Старушонка, словно пронырливая мышь, шмыгала по узким улочкам и подворотням, стараясь держаться ближе к стенам домов, где надстройки нависали над мостовой, как причудливые гнезда на стволах деревьев. Тяжело ступая и согнувшись под своей тяжелой ношей, за ней по пятам шагал здоровенный детина, то и дело утирая рукавом потное лицо.
Это были мать и сын Саккары. Элали Саккар, по прозвищу «Мамочка Лали» и ее младший сын Пьер. Госпожа Саккар произвела на свет пятерых детей, и ей ровным счетом не было никакого дела, что с ними стало. Да и праведной жизнью никто из них не отличался. Старший сын был отправлен на королевские галеры, один разбил голову, упав с лестницы, другой много лет назад отправился бродить по свету с бродячими артистами, а дочь таскалась по самым завалящим кабакам и трактирам. О ней не слыхать было больше двух лет, должно быть, успела помереть где – нибудь под забором. Самый младший, Пьер, уродился огромным, словно медведь, но к несчастью, ума у него было, как у пятилетнего. Но Мамочка Лали любила его такой истовой любовью, как матери могут любить самого больного и слабенького из детей. Пьер так же обожал мать и слушал только ее, да еще своего крестного отца.
На самой окраине города, где дома вовсе походили на лачуги, стояла полуразвалившаяся