Город мечты. Виталий Вавикин
убивает ее, Джим, а мы не можем ничего сделать, – голос Аркадия был спокоен.
– Вы говорите так, словно это ваш очередной проект.
– Ты ошибаешься.
Джим ничего не ответил. Бездействие убивало его, но что он мог сделать?
Так прошли пять долгих дней ожидания. Пять дней пустоты. На шестой день Джим получил послание. Это произошло в машине такси, которую Дарья вызывала ему каждое утро. Джим осторожно забрался в салон, держа в руке одноразовый стакан кофе.
– Что это? – спросил он водителя, глядя на оставленную кем-то папку с бумагами.
– Не знаю, какая-то женщина просила вам передать.
– Мне?
– Ну, да. Вы же Джим Отис?
– Был им с утра.
Джим убрал папку в портфель, решив, что откроет таинственное послание на работе.
– Что это? – спросил Тимофей Макаров, когда он высыпал на стол содержимое папки.
– Если бы я знал, – сказал Джим, растерянно разглядывая старые вырезки из газет и журналов, ксерокопии документов, рентгеновские снимки.
– Кто тебе это дал, Джим? – спросил Макаров.
– Не знаю. Таксист сказал, что ее звали Наталья. Это все.
Джим ушел с работы сразу после обеда, вернулся в комплекс и встретился с Дарьей Силуяновой.
– Ты знала об этом? – спросил он, разложив на столе вырезки из газет, где рассказывалась история доктора Харченко и его пациентки.
– Да, Джим, я знала.
– Здесь говорится, что ребенок погиб, черт бы тебя побрал!
– Обещаю, что не допущу этого.
– Не допустишь? – Джим вспомнил закрытые глаза жены. – Обещай мне, что Ксения не умрет. Обещай, что с ними обеими ничего не случится!
– Тебе нужно успокоиться, Джим.
– Черт! Просто скажи мне. Тебе что, сложно?
– Выпей воды и сядь!
Дарья задумчиво изучала бумаги, принесенные Джимом. Сейчас ее больше интересовали отчеты судмедэкспертов, патологоанатомов, сделанные от руки записи в больничной книжке. Почерк последних принадлежал Харченко. Дарья знала его слишком хорошо. Разборчивый и не терпящий наклона, как и характер покойного. Читая эти записи, она понимала, что Харченко действительно мог помочь. Некоторые из проведенных им анализов и сделанных заключений оставались актуальными и по сей день. Дарья словно оказалась на последней лекции доктора Харченко, где он помогал ей приподнять завесу беременности Ксении Маслаковой, на примере совершенно другой женщины.
– Поразительно, – прошептала Дарья, перекладывая разложенные на столе бумаги с такой нежностью, будто это были ее новорожденные дети. – Ты не представляешь, какую помощь оказал мне, Джим!
– Это не я, – недовольно буркнул он.
– Не ты?
– Какая-то женщина оставила их для меня в такси, которое ты вызываешь каждое утро.
– Ты обязан поблагодарить ее, Джим.
В это самое время за городом Тимофей Александрович Макаров услышал слова, являвшиеся полной противоположностью тех, что сказала