Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник). Агата Кристи
– город довольно специфический. Если б появилась такая возможность, я бы с удовольствием нашла работу в Лондоне.
– Понятно. А мне почему-то показалось, что вы собираетесь выйти замуж…
Мисс Дебенхэм ничего не ответила. Вместо этого она подняла глаза и посмотрела Пуаро прямо в лицо. «А вы наглец», – ясно говорил ее взгляд.
– Что вы можете сказать о леди, которая едет с вами в одном купе, о мисс Олссон?
– Милое, бесхитростное существо.
– А какого цвета у нее халат?
Мэри Дебенхэм с удивлением уставилась на своего собеседника.
– Нечто в коричневых тонах – чистая шерсть.
– Понятно. Думаю, что не покажусь вам нескромным, если скажу, что цвет вашего халата я смог рассмотреть по дороге из Алеппо в Стамбул. Бледная лаванда, если мне не изменяет память.
– Вы правы.
– А у вас есть еще один халат, мадемуазель, например ярко-алый?
– Нет, это не мой.
Пуаро наклонился вперед. Сейчас он напоминал кошку, выслеживающую мышь.
– А чей же?
Пораженная девушка слегка откинулась назад.
– Не знаю. Что вы имеете в виду?
– Но вы же не сказали: нет, такого у меня нет. Вы же сказали: нет, это не мой. Что значит: халат принадлежит кому-то другому.
Мэри кивнула.
– Кому-то, кто тоже едет на этом поезде?
– Да.
– И кто же это?
– Я только что сказала, что не знаю. Сегодня утром, около пяти, я проснулась с ощущением, что мы давно стоим. Я открыла дверь и выглянула в коридор, думая, что это какая-то станция. И увидела, как кто-то в алом кимоно шел по коридору.
– И вы не знаете, кто это мог быть? У этой женщины были светлые, темные или седые волосы?
– Не могу сказать. На ней была облегающая шапочка, и я видела только ее затылок.
– А какая у нее была фигура?
– Высокая и стройная, по-моему, – но точно я не знаю. Кимоно было расшито драконами.
– Да, да, вы правы, именно драконами.
Пуаро помолчал, потом пробормотал себе под нос: «Не понимаю. Ничего не понимаю. В этом нет никакого смысла». И наконец сказал, подняв глаза:
– Не смею вас больше задерживать, мадемуазель.
– Правда? – Было видно, что мисс Дебенхэм удивилась, но быстро встала. Уже в дверях она заколебалась, а потом вернулась назад.
– Эта шведская дама – Олссон, кажется, – она очень нервничает. Говорит, что вы сказали ей, что она была последней, кто видел убитого живым. Мне кажется, она думает, что из-за этого вы ее подозреваете. Я могу сказать ей, что она ошибается? Понимаете, она такой человек, что мухи не обидит.
Мисс Дебенхэм произнесла все это с легкой улыбкой.
– А во сколько она пошла за аспирином к миссис Хаббард?
– Где-то в половине одиннадцатого.
– И сколько времени ее не было?
– Минут пять.
– А больше она не выходила из купе?
– Нет.
Пуаро повернулся к доктору:
– Рэтчетта могли убить так рано?
Доктор