Остров погибших кораблей. Последний человек из Атлантиды. Небесный гость (сборник). Александр Беляев
я погиб!
Быстро отвернули внутреннюю крышку люка, Симпкинс пролез в узкую трубу, крышку завернули, и одновременно автоматически открылась внешняя крышка…
Симпкинс исчез.
Потянулись томительные минуты ожидания.
А Симпкинс в это время, как невиданная торпеда, вылез из подводной лодки и, цепляясь за водоросли, стал быстро работать ножом. Почувствовав, что ему не хватает воздуха, он всплыл на поверхность, отдышался и вновь нырнул в зеленоватую морскую глубину. Работа подвигалась медленно.
Все короче были периоды пребывания под водой, все дольше приходилось отдыхать на поверхности…
В полумраке субмарины задыхались люди и с искаженными покрасневшими лицами напряженно смотрели за минутной стрелкой часов…
Десять… Пятнадцать… Семнадцать… Девятнадцать… Двадцать… Двадцать пять… Двадцать шесть… Кончено…
Половина экипажа была в полуобморочном состоянии… В лампах светился только красный огонек, как потухающий уголь. Слышались стоны. Люди хватали себя за грудь; одни катались по полу, забивались в углы под мебель, другие лезли вверх, громоздясь на столы и стулья, и искали жадными, раскрытыми, как у рыбы на берегу, ртами хоть глоток свежего воздуха. Глаза выкатывались из орбит. Холодный пот покрывал лоб. Но воздух везде был отравлен.
И в эти последние минуты отчаяния людям стало казаться, будто лодка легко поднялась носовой частью, качнулась опять вниз и медленно начала подниматься. Да, это не галлюцинация. Стрелка прибора, указывавшего глубину погружения, говорила о том же. Еще и еще…
– Мы на поверхности!
Дрожащими руками Гатлинг и два матроса спешили отвинтить крышку. Внезапно яркий свет ослепил всех. Струя живительного морского воздуха влилась в лодку.
Воздух. Свет. Жизнь.
И в радостной суете люди карабкались вверх, вытаскивали стариков Тернип, раненого матроса.
Гатлинг бросился к телу Симпкинса, лежавшему на краю узкой палубы… Симпкинс упал в обморок от переутомления, но скоро пришел в себя.
И вдруг новый взрыв радости: на горизонте, дымя черными трубами, показался огромный американский пароход. Он шел сюда. Он заметил лодку. Он подал сигнал.
Бурная радость перешла в молчаливое волнение… Чем ближе подходила серая громада парохода, тем больше порывались какие-то звенья, которые соединяли всех этих людей в одно целое. Это целое распалось на отдельных людей, со своими личными заботами, своей судьбой, своими дорогами.
Чем ближе пароход, тем дальше становились они друг от друга.
Дочь миллиардера, грязные матросы, опустившийся Тернип – что общего между ними? Симпкинс и Гатлинг – опять враги.
Гатлинг был спокоен, но грустен.
А Симпкинс уже переоделся и весело насвистывал песенку.
Еще несколько минут ожидания – и они на пароходе.
IV. Спасение
Навстречу к ним шел капитан; пассажиры окружали их плотным кольцом… Симпкинс с профессиональным видом, как тень, следовал за Гатлингом…
Что