День огурца. Любовь, кошелек или жизнь?!. Родион Яковлевич Кормановский
что ты видишь вокруг, – торжественно заявляю я, – это мой выбор. У меня есть всё, что нужно для счастливой жизни! И заметь, ни бизнеса, ни больших денег у меня нет. И за халявой я не гонюсь. Я просто беру то, что посылают мне небеса. Я счастлив тем, что у меня есть!
– Мы тоже тебя любим! – кричит Лика, бросаясь мне на шею.
– Несмотря на твою мегеру, – добавляет Вика, чмокая меня в щёку.
– Гм… – я, поперхнувшись, прочищаю горло. – Возможно, я немного перегнул. Всё-таки я, наверное, не совсем счастлив. Но неразделённая любовь – это, знаешь ли, не вспоротое брюхо!
– Ты прав, – Огромный опять пускает слезу, – но теперь ничего не вернуть.
– Кофе готов! – Вика, оказавшись у плиты, тут же берёт процесс в свои руки.
Через мгновение девчонки уже потягивают этот горячий опохмеляющий напиток.
– Не переживай, всё устроится! – Лика наполняется сочувствием и гладит толстяка по лысине.
Пострадавший чувствует прилив оптимизма, а она, резко отдёрнув руку, бормочет:
– Странное ощущение, будто по заднице гладишь!
– У меня есть предложение, – я опять активно участвую в общей дискуссии, – сейчас мы будем натягивать мои шмотки на нашего гостя. А кофе, тем временем, успеет остыть.
– Это, наверное, будет забавно, – Вика смотрит на меня, а потом на колобка, оценивая разницу между нами.
– О, устроим подиум! – радуется Лика и, вскочив, несётся в комнату.
Вика, сохраняя присущую ей грацию, отправляется следом. Я встаю, Бамбино следует моему примеру.
Стол, подцепленный пузом моего нового друга, решает встать вместе с нами и я ловлю его на лету, чтоб не опрокинулся.
Недопитое кофе девчонок тут же оказывается на поверхности стола, образовав новую лужу.
Я качаю головой, а толстый виновато бормочет:
– Я вытру.
– Твоё огромное пузо, наверняка, можно использовать и для чего-нибудь полезного, – говорю я, заходя в комнату.
– Для чего? – интересуется Огурец.
– Вместо барной стойки! – хихикает Вика.
Девчонки уже вовсю роются в шкафу, наводя бардак в моём гардеробе.
– Как боксёрскую грушу! – доносится из глубины шкафа голос Лики.
– Не советую, – толстый мычит, скорчив гримасу, – двое уже пытались сегодня.
– И что ты с ними сделал? – я с опаской взираю на гордого бегемота.
– Облевал! – воинственно заявляет слоноподобный, выпятив пузо. Ни дать, ни взять – настоящий Чингачгук!
– Фу! – вопит Лика, извлекая мой пиджак.
– Правильно сделал! – кричит Вика, вытаскивая брюки.
– Наш мужик! – изрекаю я, хлопая бугая по плечу, – знаешь, друг, с каждой минутой я узнаю о тебе всё больше нового!
Я не могу сдержать улыбку и продолжаю славословия:
– И когда мне кажется, что большего идиота я в жизни не встречал, ты вдруг выдаёшь что-нибудь такое, что вновь наполняет меня гордостью за тебя!
Колобок, неуверенно улыбаясь, смотрит на меня. Видать, бедолага не совсем