День огурца. Любовь, кошелек или жизнь?!. Родион Яковлевич Кормановский
ему Стас.
– Я… э… вы от Клыка? – Толстяк уже посреди комнаты, продолжает пятиться.
– Как догадался? – ухмыляется Квас, а толстяк уже срывается с места в сторону балкона.
– Стоять, сука! – вопит Стас, хватая его за руку.
Повинуясь силе амбала, толстяк летит обратно, как раз лбом навстречу кулаку, запущенному в полёт Стасом.
Но, встретиться им было, как говорят, не суждено. Бегемотьи ноги поскальзываются на пене, рассыпанной по полу, и толстяк ими врезается в туфли мордоворота, опрокидывая его на себя.
Раздается грохот, подобный взрыву авиабомбы.
Кулак Стаса врезался в пол.
– А, сука! – орет амбал.
– Ик! – подает голос гора жира, находящаяся под горой мяса.
– Прекрасно смотритесь! – ржет Квас, – улыбочку для моего фотоальбома!
Он делает вид, что достаёт фотоаппарат.
– Я те поснимаю! – орет Стас вскакивая.
– Да я пошутил! – лыбится Квас.
– Я тя счас урою, толстый говнюк! – Стас размахивается ногой, намереваясь пнуть толстяка по голове.
– Ик! – говорит чрево толстяка.
– Стой! Пусть вначале бабки отдаст! – останавливает его напарник.
– Ладно, куча дерьма, я с тобой позже разделаюсь! – Стас поворачивается и пинает несчастного под зад.
Квас хватает кругленького за руку и пытается поставить на ноги.
Из этого ничего не выходит: толстяк только продолжает выдавать свой «Ик!» и скользит по полу.
– Давай поднимем его, Стас, – зовет Квас.
Стас подходит и они, приложив немалое усилие, ставят гиганта на ноги.
– Ну ты, слоняра! – выдыхает Стас, – деньги давай!
– Ик! – ответствует слоняра.
– Бабло гони! – Квас с размаху врезает толстяку в живот.
– Всё отдам! – сипит толстяк, сгибаясь, – не надо!
– Что не надо? – Квас разгибает колобка обратно.
– По животу не надо, – хрипит бомбоподобный.
– Ах, вот как?! – Квас переглядывается со Стасом, на морде которого появляется довольная гримаса.
– Отдам! – шепчет толстяк.
– Не сомневаюсь! – ухмыляется Квас, – вот тебе ускорение!
И он опять лупит колобка по животу.
– Ик! – громко чревовещает бегемот и мощная струя рвоты ударяет Квасу в ряху, разлетаясь брызгами на его пиджак и на напарника.
Глава 3. День огурца
Маленький толстяк ухмыляется, и его физиономия с лиловой шишкой на лбу становится похожа на хэллоуиновскую тыкву.
– Тяни! – командует тыква.
Я засовываю руку в брезентовый мешок и вытягиваю увесистую пачку купюр.
Пятитысячные.
– Ого! – восклицаю я.
– Ты вытянул свой жребий! – радостно сообщает мне тыква, покрываясь туманом.
Теперь уже становится вообще непонятно: то ли это тот толстяк, что так похож на Денни де Вито, то ли действительно тыква.
– Какой ещё жребий? – удивляюсь я, взвешивая деньги на руке.
– Простой