Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2016. Коллектив авторов
некоторое время жила и работала в Тюмени. Сейчас живет в Москве. Участница петербургского альтернативного союза «Соборище», вечеров «У красного рояля» в Государственной Третьяковской галерее. Первый сборник стихов вышел в издательстве Тюменского государственного университета в 2000 году. Также печаталась в сборниках «Зеленая дверь», «Декораторы снов», «Соборище». В мае 2015 года вышла книга «Воспитывать нельзя», где собраны стихи последних лет.
«У Анны Арканиной свой, особенный слог – порой торопливый, подпрыгивающий, будто птица на ветке. И на этом своем птичьем языке она рассказывает очень понятные, близкие и простые вещи, с удивлением, впервые увидев это вокруг себя:
Простая осень, в общем, как всегда,
Как сотни лет рисуют на полотнах:
Сырая осень, ветер, подворотня,
И в лужах стекленеющих вода.
Но эта простота только кажущаяся, чуть изменишь угол зрения – и все становится необычным, так, как бывает во сне:
Мы в ил, как рыбы, вкапывали брюшко,
До дна хвостами рыбьими достав.
Никто нам был, по-честному, не нужен
На жердочке потерянного сна.
Арканина собирает эти сны аккуратно, записывает, торопится, путает их с явью, живет в них так же естественно, как рыба в воде, – нет, точнее, как птица в небе. Вчитываешься в ее стихи – и вот уже сам прыгаешь вслед за ее торопливым языком, попадаешь (или не попадаешь) в ритм, и начинаешь понимать, что чувствует старая потерявшаяся лошадь, о которой забыли оба хозяина – и русский, и украинец; ждешь, когда закипит поставленный на огонь чайник – почти физически чувствуя его тепло. Еще в стихах Анны Арканиной много телесных ощущений, они очень тактильны, и это не только стихи о любви, где все на прикосновениях; в этих стихах ничего не названо прямо (все тот же птичий язык), но все уже прочувствовано, прожито вместе с лирической героиней. В них очень много личного: автор пишет о своем, вроде бы даже не беспокоясь, поймет ли читатель, успеет ли за образами, воспоминаниями, намеками. В то же время, автор оставляет ему, читателю подсказки почти в каждой строчке».
«Я писала письмо…»
я писала письмо,
писала его много лет.
сочиняла как музыку: до-ре-ми.
вот еще рука дописывает, только свет
в ночь уходит и прячется за дверьми,
подрастали буквы, не буквы – строй,
гордецов упрямых и нежных слов
через строчку девичье: «будь со мной»,
после точки важное: «будь здоров»,
а с годами строчки текли быстрей
вскоре стало ясно слова – вода…
обещали, все должно отболеть,
но пока никто не сказал когда.
я сложила письмо в бутылку – пускай плывет,
пусть им шторм играет, глумится мрак,
если мне когда-нибудь повезет,
пусть его поймает седой рыбак.
Моя тень
моя тень как привязанная
как будто военнообязанная
шаг в шаг чеканит
прислонившись с краю
я её ни о чем не расспрашиваю
терплю её ненакрашенную
длинноногую, худоплечую
с