Тень воина. Александр Прозоров
следы недавнего покоса – трава не успела подняться выше колен. Стогов на земле, которую в любой момент мог подтопить близкий ручей, рачительный хозяин ставить не стал. Потом колея заползла на пологий взгорок – по левую руку появились грядки с морковной ботвой, а чуть дальше – с крупными капустными кочанами. Справа тянулась молодая тополиная роща – деревца были все примерно одного возраста и пока не превышали в высоту всадника.
– Ну что, примет нас Творимир на постой, али морду поворотит? А, Захар? – окликнул старшего Лабута. – Бо теперича мы домой и до полуночи не поспеем.
– Помолчи ты, – негромко, но хорошо слышно огрызнулся бородач. – Опять сглазишь…
– А чего глазить-то? – не понял Лабута. – Куды он с тракта денется?
Прислушиваясь к разговору, Олег не очень понял, о ком говорят – на выселках, что ли, нелюдимый кто-нибудь живет? Но, судя по смыслу, ночевать они в любом случае будут под крышей – хоть это хорошо. Не прогонит же человек земляков своих на ночь глядя?
Тополиная поросль оборвалась, уступив место высокому, в рост человека, плотному плетню, словно хозяева боялись не только волков или кабанов, что могли забрести во двор, но и мышей, способных пролезть в самую узкую щелку. Ближе к дому плетень сменился бревенчатой стеной, следом за которой шли ворота.
Спереди громко свистнули, обоз остановился. Олег привстал на стременах, потом послал гнедую вперед – и тоже присвистнул: одна из створок прочных, сбитых из жердей в ладонь толщиной, ворот лежала на земле, вывернутая с петель.
– Хорошее начало, – не выдержав, высказался он. – Я бы на вашем месте, мужики, Лабуте рот насмерть заделал. Что-то добрые слова его вечно боком людям выходят.
Ведун спешился, поправил саблю, вошел во двор. Здесь царила тишина – если не считать тихого топтания двух жирных кур, что крутились у навеса возле просыпанного на землю пшена. Сам навес, наполовину забитый сеном, сильно покосился, провалившись дальним углом в землю – ближний к ушедшей вниз стене столб был перекошен, крытая соломой крыша сползла с него чуть не до самой калитки, виднеющейся в противоположной стене.
Как и догадывался ведун, никто здесь рубленого забора не делал. Просто возле дома наружу выступали стены навеса, длинного хлева и сарая, образуя с избой уютный, закрытый со всех сторон, дворик с колодцем в дальнем углу. О том, что хозяева держали скотину, можно было догадаться только по запаху – животины не было и в помине.
Через распахнутую дощатую дверь Середин ступил в дом, прошелся по комнатам. Сбитые со степ полки, глиняные черепки на полу, ровные темные прямоугольники от унесенных сундуков, широкий топчан без перины или тюфяка, еще один, узкий, у противоположной стены, опрокинутый стол, лавка с надломленной ножкой. Похоже, кто-то сильно озаботился тем, чтобы вынести отсюда всё мало-мальски ценное. Но следов крови или сражения нигде не имелось – ни зарубок от мечей на стенах или косяках, ни граненых дырочек от наконечников стрел. Без смертоубийства обошлось, и то ладно.
Ведун