Ты слышишь ли меня? Литературно-художественный альманах. Виктор Сергеевич Елманов
ладонями по векам, чтобы вернуть себе благоразумие. Но тогда ей начинала мерещиться на углу соседнего дома знакомая парочка, не желавшая расстаться, и душа молча корчилась от боли. Воображение начинало рисовать картину возвращения Вадима: его деланное оживление, его неловкую, потому что впервые обращённую к Вере, ложь, его нарочитые мужские притязания, так явно говорящие о недавнем грехе. Даже пальцы похолодели, будто снова ощутили ледяную ладошку Оленьки.
Начинало светать. Сама того не сознавая, Вера Егоровна начала вслух вспоминать стихотворение о несчастной сосульке, а когда дошла до покрепчавших морозов, спасительно увидела, что напротив их дома остановилась легковая машина и из неё, легко толкнув дверцу, вышел Вадим. Она узнала его и по силуэту, и по походке, и просто по тому, как трепетно, словно они не виделись целую вечность, забилось сердце.
Пока Вадим шёл к подъезду, поднимался по лестнице, искал в карманах вечно куда-то западавшие ключи, Вера Егоровна не отходила от окна и опять и опять задавала себя вопрос, казавшийся самым главным на свете:
– Как же спасена? Ведь всё кончается…
И не могла ответить на него однозначно.
Послышалась возня на площадке. Наверное, Вадим опять не сумел отыскать ключи и теперь собирался звонить. Уж лучше бы постучал…
Вера Егоровна вздохнула, усилием воли приходя в себя, и шагнула к дверям. Всё равно надо было идти открывать мужу, ведь другого входа – да и выхода – у них не было.
ПОД КОЛЕНО
Она была настолько бойка, что даже меня заграбастала в плен.
– Пойдём, пойдём! – бесцеремонно тянула за рукав. – Разве думно эдакой бабе да без мужика?! Счас мы это поправим, не упирайся! Всего две улицы отсюда.
И я сдалась. Чем куковать одной в гостинице, лучше пойти к людям на ужин и заодно испытать судьбу. Чем чёрт не шутит!
Был тёплый летний вечер. Был глухой северный городок, поросший акациями, сиренью и соснами. Солнце уже собиралось скатиться с чистого неба, тянуло дымками, и где-то вдалеке мычало спешащее домой стадо.
– У них и скотины цельный двор, – набивала цену сваха, – и огород двадцать соток. И дом новенькой, только после ремонту. А главное, – она остановилась, переходя на шёпот, и огляделась. – А главное, у него на книжке… знаешь, сколь?!
Я равнодушно пожала плечами:
– Главное, чтобы человек был хороший…
– Ой, а какой уж он хорошой, какой хорошой! – запела она вдохновенно. И я предпочла помолчать.
Целью путешествия оказался скрытый в зелени широкогрудый дом на возвышенности. С неё открывался чарующий вид на весь холмистый городок, и я невольно ахнула. Провожатая подождала, пока я оценю все красоты, и свернула к железной крашеной калитке.
Хозяйка, мелькнувшая в окне, встретила нас уже на крыльце.
– Матушки мои, Матвеевна… И кого это ты ведёшь? – всплеснула она руками и цепким взором окинула