Необычайные похождения с белым котом. Лев Усыскин
готовил еду… а также, по мере способностей, помогал бы мне в моих занятиях… Дом мой не слишком велик, и работы тебе в нем не будет через край – но мне, видит Бог, недосуг отвлекаться от важнейшего дела, порученного мне нашим графом…»
Прекратившая всхлипывать Гретхен слушала, затаив дыхание, не вполне, однако, понимая добрую треть сказанного.
«Сегодня я позволю тебе переночевать в моем доме… завтра с утра ты примешься за работу, и если все у тебя станет получаться так, как ты только что обещала, я готов оставить тебя насовсем… я буду кормить тебя и даже стану давать тебе иногда немного серебра – чтобы ты смогла накопить на приданое, когда настанет пора выходить замуж…»
Спаситель остановил свою речь. Сердечко Гретхен билось часто-часто, словно бы опьяненное нечаянной надеждой, – девочке даже казалось, что все это снится ей и только.
«Ну, что ж, бедняжка, готова ты принять мое предложение и поклясться памятью родителей, что выполнишь два связанных с этим условия?»
Гретхен стряхнула с себя наваждение и постаралась сосредоточиться:
«Условия?.. но какие условия?»
«Одно из них я уже назвал – ты должна трудиться добросовестно и честно… Я живу один и, занимаясь хозяйством моего дома, недолго меня обмануть… Именно поэтому я хочу, чтобы ты перед Господом пообещала быть честной… Это есть первое мое условие…»
«А второе?»
«Второе условие – это условие неразглашения. Оно связано с тем Великим Делом, которое делаю я по поручению графа. Ты должна будешь хранить тайну – не рассказывать никому об увиденном и не передавать никому никаких предметов, относящихся к моим трудам и опытам. Честному человеку, конечно же, нетрудно выполнить и это условие – но я и здесь беззащитен перед злодеями, способными натворить много бед прежде даже, чем люди графа по моему слову найдут их и примерно накажут!»
Он перевел дух.
«Так что же: ты готова поклясться, что не обманешь меня и не украдешь у меня ничего?»
«Гото…» – начала говорить Гретхен, но вдруг взгляд ее упал на кота, который все это время чинно сидел в стороне и, должно быть, внимательно слушал их разговор, не считая, однако, нужным принять в нем участие. Поняв, что на него смотрят, Тимофей поднялся с места и прошел три-четыре шага, показывая, что прихрамывает на переднюю левую. Должно быть, он повредил ее в драке.
«Это твой кот, бедняжка?» – спросил спаситель, прежде, чем Гретхен решилась открыть рот.
«Да, это мой Тимофей – единственное приданое, оставленное мне отцом».
Спаситель усмехнулся: «Что ж – приданое и впрямь неплохое, дорогого стоит: ведь именно его вопли заставили меня изменить свой путь и свернуть в этот несчастный закоулок».
«Я не могу его бросить на улице, мой господин, – в глазах девочки вновь показались хрусталинки слез, – особенно сейчас, когда он защищал меня и получил рану!»
Спаситель задумался. Пристально посмотрел в глаза коту, отчего Тимофей