Необычайные похождения с белым котом. Лев Усыскин
кивнул и тоже показал на них рукой. Какое-то время стражник размышлял, глядя на них и слегка покачивая головой из стороны в сторону, но вот он, кажется, решился на что-то: свободной рукой огладил свою бороду, после чего махнул ладонью по воздуху, словно бы говоря: «Ай, в самом деле: пропадать – так пропадать!..» И уже затем отошел в сторону от въезда в ворота, сел на траву и с большим интересом углубился в разглядывание подошвы собственного левого башмака.
7
Тем временем подступили вечерние сумерки. Пройдя мимо, казалось, безмятежно отдыхающего стражника, Гретхен и два оборванца сперва очутились в широком, достаточном для свободного проезда двух груженых телег, сводчатом проходе, ведущем от ворот через толщу крепостных стен. Попав в это место, девочка даже невольно замедлила шаг – до того ей оно показалось странным: всюду был камень – тесаные, а то и отполированные временем гранитные валуны – под ногами, по сторонам, сверху, и только впереди узким проемом виднелось серое вечернее небо. Каменный мешок словно бы сжимал со всех сторон, заставлял идти, выпрямившись и сдерживая язык, и, если все же, несмотря на это, доводилось раскрывать рот, то лишь для того только, чтобы произнести несколько незначащих слов, причем шепотом. Пройдя этот коридор и оказавшись, наконец, на свободном пространстве – уже на городской земле, – все трое невольно вздохнули с облегчением.
«Вот мы и внутри – самое время отпраздновать удачу! – произнес Долговязый, – Да только вот нечем!.. Пусты наши котомки – последнюю краюху черствую еще утром поделили…»
«Хотите, я угощу вас – у меня есть еще немного сыра…» – тут же предложила своим попутчикам Гретхен и, не дожидаясь ответа, сняла со спины корзину.
«Ах, спасибо, спасибо тебе, маленькая наша госпожа, – немедленно проскрипел в ответ Коренастый, – Только давай-ка все же отойдем подальше от этих ворот и от этого гадкого стражника: мало ли что взбредет ему на ум!»
Гретхен согласилась, и все трое двинулись прочь. Пройдя с полсотни шагов или чуть больше, они свернули за угол какого-то высокого здания, поднялись по нескольким каменным ступенькам, зажатым между стеной этого здания и стеной соседнего, и оказались посреди маленькой пустынной площади, вымощенной булыжником. Высокое же здание, которое они только что обогнули, оказалось церковью, – впрочем, Гретхен смогла убедиться в этом, лишь задрав голову: на площадь оно выходило практически глухой стеной, и только на большой высоте имелось одно-единственное узкое окно стрельчатой формы. Да еще чуть пониже окна, в столь же узкой и стрельчатой нише стояла одинокая статуя Девы Марии – чуть склоненная вперед Богородица смотрела невидящими своими глазами куда-то мимо, поверх голов.
«Здесь ведь хорошо будет, правда? Никого нет…» – Гретхен поставила корзину на землю и отвязала крышку. Получивший свободу Тимофей тут же выпрыгнул из нее прочь и, как всегда в таких случаях, отойдя