Необычайные похождения с белым котом. Лев Усыскин
такими словами приветствовал Гретхен один из оборванцев, тот, что был более худым и повыше ростом. Второй, несколько более коренастый, с лицом, обезображенным множеством прыщей, в это время молча кивал головой и улыбался:
«Как зовут тебя, бедолажка?»
«Гретхен, – ответила девочка, – Я сирота, братья выгнали меня из дому, и теперь я иду в город, чтобы наняться к кому-нибудь в услужение».
«Понятное дело… – оба, как по команде, состроили очень серьезные выражения лиц, – Так очень часто случается, да… очень, очень часто…»
Они словно бы задумались.
«А вы, – в свою очередь поинтересовалась Гретхен, – вы тоже хотите попасть в город?»
Оборванцы переглянулись. Гретхен даже показалось, что один из них, Долговязый, едва заметно кивнул Коренастому.
«Да, да, нас тоже не пускает этот злой человек, – произнес Коренастый низким и скрипучим голосом, напоминающим звук дверных петель – Мы вот с товарищем тоже думали пройти – да куда там! А ведь нам с ним смерть как надо попасть в город – мы предполагали поступить подмастерьями в мастерскую сёдельщика. Кто ж мог подумать, что этот непреклонный стражник остановит нас в трех сотнях шагов от цели – и как раз тогда, когда в карманах наших остались одни дыры!»
От таких слов Гретхен стало жалко оборванцев, на мгновение она забыла даже, что ее собственное положение едва ли чем-то отличается в лучшую сторону.
«Выходит, что нет никакой надежды? Невозможно никак умилостивить этого грубого стражника? Уговорить его, размягчить его сердце слезами?»
Услышав это, оборванцы вновь переглянулись – так, словно бы они давно ждали подобных слов:
«Умилостивить его, говоришь? Умилостивить-то его несложно, это точно… Как говорится, дело нехитрое!» – проскрипел Коренастый.
«Да, да… вот уж – точно: ублажить его – просто пара пустяков, да не для нас только, увы… – вторил ему Долговязый, – Даже обидно, что именно нам так не повезло!..»
Оборванцы, словно бы по команде, покачали головами из стороны в сторону, этим жестом еще более озадачив Гретхен.
«Но как же другим людям удается разжалобить такого непреклонного стражника?»
«Как удается? – оборванцы саркастически усмехнулись, – По всему видать, ты никогда не имела дела с охраняющими ворота и проезды!»
Теперь уже Гретхен покачала головой.
«Нет, не имела».
«Тогда знай же, что все эти люди, сторожащие въезды и выезды, мосты и дороги, ворота и двери, больше всего на свете любят деньги. И за деньги они всегда готовы нарушить любые, даже самые жесткие правила и законы!»
«И этот стражник – такой же, как все другие?»
«Нет никаких оснований считать, что он сделан из иного теста, – кивнул Долговязый, – Да он, можно сказать, впрямую намекал нам – чего уж теперь скрывать-то…»
«Но почему ж вы не дали ему денег тогда – коли все так просто, и он сам…»
Но тут