Необычайные похождения с белым котом. Лев Усыскин
не имеем намерений подвергнуть сказанное вами какому-либо сомнению. Тем более что и проверить все это нетрудно вовсе. Обвиняемый сказал ведь нам, что работу свою закончил, не так ли? Или почти закончил…»
«Это так?» – граф обратился к Мастеру Альбрехту.
«Да, это так», – ответил тот.
Оба городских ремесленника, не сговариваясь, кивнули согласно:
«Стало быть, ты можешь показать нам… результаты… эту самую краску, да… краску, рецепт которой ты нашел в старой книге?..»
Все замолчали, пристально глядя на старика. Последний, однако, по-прежнему сохранял спокойствие, словно бы не его судьба решалась сейчас здесь, в этом подвале.
«Что же ты замолчал, Альбрехт-философ? Понял ли ты вопрос наш? Готов ли ты дать на него ответ?»
«Да, – Мастер Альбрехт неожиданно усмехнулся, – Я готов вам ответить честно и не таясь, да только вряд ли ответ мой придется сейчас по нраву задающим такие вопросы…»
Рыхлое лицо шорника от этих слов продернуло короткой судорогой возмущения:
«Что ты там мелешь, несчастный? Поясни-ка сейчас же! Уж не думаешь ли ты водить всех нас за нос своей мнимой ученостью? Знай же, что подобное тебе не удастся, ибо мы не расположены выслушивать здесь книжные слова и латинские изречения… У нас слишком мало времени, и потому отвечай кратко: есть у тебя та краска или же нет?»
Ко всеобщему удивлению, обвиняемый усмехнулся вновь:
«Несомненно, она была бы сейчас в моих руках… как была она в моих руках еще нынешним утром…»
Шорник с замочником дружно нахмурили брови:
«Ты, видать, пытаешься запутать нас, наглый старик! Последний раз предупреждаем тебя: говори-ка просто и прямо, а не то тебя станет учить этому вон тот скучающий молодец!..»
Сказав это, шорник указал на палача – тот, словно бы и в самом деле скучая, безмолвно стоял возле своих орудий подобно деревянной статуе.
«Я сказал, как мог сказать. Краска была у меня – и в этом всякий мог убедиться, войдя в мой дом. Могли ее увидеть хотя бы и вы, делая свой обыск. Ваши люди, однако, предпочли иное и в спешке опрокинули в горшок с изготовленным мною запасом несколько фунтов отличного купоросного масла. Добро, не возникло пожара… что уж тут говорить о какой-то краске!»
Лицо шорника побагровело от гнева. Привстав со своего места, он медленно открыл рот и заревел, словно бык:
«Да ты издеваешься над нами, жалкий ста…»
Однако замочник не дал ему разойтись:
«Послушай, – он положил руку на плечо своему товарищу, – Возможно, он и прав, черт его знает…»
Шорник проглотил слюну.
«Что?»
«Возможно, так и было, как говорит этот старик… чем черт не шутит… Я, кажется, видел что-то… какой-то горшок разбился в самом деле… дым даже пошел немножко… я просто не подумал тогда, что это важно…»
Воцарилось молчание. Судя по всему, оба ремесленника потеряли нить допроса и в непроизвольной растерянности