Провожая Люцеру в рай. Дмитрий Чарков
нарастания темпа, движения девушки становились всё более экспрессивными и эротичными: она извивалась гибким телом, проводя руками по своим формам, подставляя невидимому оператору таинства своего тела; и это совершенно не напоминало вульгарный стриптиз в исполнении кулуарных актрис, а было, казалось, наполнено искренними переживаниями, словно накопившаяся энергия стремилась найти выход и неистово металась в поисках несуществующего астрального окна.
Артём смотрел на экран, завороженный, не в силах оторваться от этого зрелища, наполненного ошеломляющим эротизмом. В горящих зрачках Вероники светился призыв, а губы, казалось, беззвучно твердили имя – его имя, и Артём непроизвольно подался вперёд; и когда она, опустившись на тонкий огненный ковер, широко развела в стороны длинные ноги, ярко-рыжие щупальца виртуального пламени начали лизать…
Вдруг в мерцающем круге откуда-то появился Борис.
Его «снимали» со спины, и одет он был абсолютно так же, как этим вечером: в костюме, при галстуке, и только один странный предмет вносил несуразицу в его облик – в руке он держал плеть, концы которой зловеще раскачивались в такт его неторопливых шагов. С появлением Бориса лицо девушки застыло, а он еле слышно произнёс без всяких эмоций:
– Ника, ты была непослушной девочкой, и тебя придётся наказать.
Он обернулся к невидимой камере, криво усмехнулся прямо в лицо Артёму и, резко взмахнув плетью, полоснул ею по спине девушки, которая в немом оцепенении лежала распростёртой у его ног, вздрогнув от хлёсткого удара. Лицо её исказилось от боли и ненависти. Вдруг она взглянула прямо, как показалось Артёму, в камеру, в его глаза, с такой безысходностью, что он непроизвольно рванулся к экрану и… тут же замер, увидев в нём своё собственное отражение, в этом видео, стоящим позади Вероники.
Взлохмаченные волосы, распахнутая сорочка, горящие от возбуждения и решимости запавшие глаза в ореоле теней – пригнувшегося, как перед прыжком. Он почувствовал внезапное головокружение и тяжелый, обжигающий гортань запах пара; резко выпрямился, закрыв лицо руками, спасаясь словно от ожога, и, опустив ладони, через мгновение увидел прямо перед собой Бориса, неистово насиловавшего девушку прямо на извивающемся под ними огненно-рыжем ковре. Вероника, обнажив в гримасе отвращения стиснутые зубы, что есть силы колотила маленькими кулачками по его голове, спине, шее, но это не доставляло тому видимого дискомфорта: он методично вонзался в неё, издавая при каждом толчке мерзкие всхлипы победившего самца. Артём, почувствовав нарастающий шквал гнева, с рыком бросился к ним, с размаху нанеся подъемом стопы удар в лицо соперника¸ опрокинув его навзничь. Вероника с криком ужаса растворилась где-то в темноте, а он запрыгнул сверху на ничего не соображающего мужчину и стал топтать лицо, горло, живот, мошонку, уже не помня себя и чувствуя только с удовлетворением, как прогибается под его ногами обмякшее тело, как хрустят сломанные рёбра и хлещет из горла теплая кровь, заливая его брюки, отяжеляя их, и это еще больше разозлило