Провожая Люцеру в рай. Дмитрий Чарков
и плавно менялось, отображаясь зеркально в горизонтальной плоскости, слева направо, мерцая в трёхмерной графике рыжими отблесками якобы адского пламени. Каждый поворот брэнда теперь позволял прочитать слово как в традиционном порядке, так и в обратном:
LiveD – DeviL – LiveD – DeviL
«Lived devil» или «Devil lived» – это сочетание можно было переводить и трактовать совсем неоднозначно.
Вдруг картинка ожила, будто кто-то снял с паузы видеоролик: девушка на экране медленно подняла голову, не размыкая ладоней, вознесла руки вверх и развела их над головой, как бы приветствуя публику. Только в тот миг, когда лицо её было прикрыто от зрителей, весь облик неожиданно для всех изменился: вместо синеглазой брюнетки теперь на них смотрела черноглазая блондинка, и это была, без сомнения, Вероника. Кипящая лава стала медленно оседать, обнажая её бёдра и длинные стройные ноги. Уровень уже коснулся колен, когда настоящая Вероника во плоти вскрикнула с нервным смешком:
– Ой, дальше не надо! – и бурлящий огнём омут тут же замер. На дисплее чёртового телефона.
В их тесном кругу воцарилось гробовое молчание.
Наконец, Алеся произнесла с сарказмом:
– Фигура-то твоя?
Вероника в очевидном изумлении переводила глаза с Артёма обратно на экран, пытаясь уразуметь, кто же из них тут был иллюзионистом.
– Как… откуда… ты… это…
Артём находился в полной прострации, но бессознательно понимал, что, если сейчас же не объяснит произошедшее, его просто порвут две разгневанные тигрицы, на глазах у Буранова и официанта, невозмутимо расставлявшего приборы на их столике: они и не заметили, как тот тихо подошел сзади с блюдами.
Какой-то необъяснимый импульс вдруг подстегнул Тёму взять у Вероники телефон, навести камеру на его Лесю и сделать снимок. Девушки заворожено смотрели на его манипуляции, и он торжественно показал им картинку на дисплее: теперь изображена была Алеся, и рыже-огненная кипящая масса доходила ей до пышной груди, скромно скрывая нижнюю часть округлостей.
– А-а… Свет, ты тоже… нормальненько так получилась, – прокомментировала Вероника.
– Это функция… новая, – сдавленным голосом произнес Артём, обретая постепенно некоторую уверенность, – я еще не до конца изучил… э-э… инструкцию, но, честное слово, Вероника, я не подозревал, что она была включена и… что ты в неё попадешь: я буквально недавно сфоткал вас за столом… вот… посмотри… он вполне приличный… я не мог предположить, что такая обработка… Видимо, в аппарате установлен софт, который… так вот… считывая фотки, переводит их в трёхмерку и анимирует. Клёва, да?
Вероника окинула его долгим изучающим взглядом и ответила:
– Ну, да, наверно.
Помолчав немного, добавила:
– Ладно, Несчастный, забавная у тебя мобила. А нашу фотку с Борисом, кстати, удали. Да и анимашку с неё тоже, если сохранилась, – добавила она, помахала им рукой и направилась к своему столику.
Артём выдохнул и пробормотал, сунув руки в карманы:
– Глупо получилось. Цветик,