Мошенник из Багдада. Григорий Кац
забилось при виде предмета моей первой любви. Я взглянул на Айше, и увидел холодок в ее глазах. Внутри у меня все перевернулось. «Значит, любовь прошла? – подумал я первым делом. – Зачем тогда все эти попытки стать двойным агентом, работая и на шаха, и на русских? В любом случае, когда это раскроется, меня ждет или зиндан, или тюрьма в России. А если раскроются наши тайные встречи с Айше, меня ждет неминуемая смерть. Так что выбирать?»
Айше была без покрывала, и я видел ее опущенные глаза. «Надо решаться, – подумал я и сказал хакиму Осману: – На ваш глаз, ага, я согласен».
Сделка совершена. Осман вышел куда-то, и я кинулся к своей Айше. Осыпая ее лицо поцелуями, я спрашивал тысячекратно, помнит ли она меня? Любит ли? Айше молчала, только глаза ее наполнились слезами. Хаким вошел, и мы отпрянули друг от друга.
– Я буду давать Айше поручения в городе два раза в неделю, – сказал Осман. – Она будет приходить, и вы будете давать ей письменные уведомления о том, что происходит в русском посольстве. Иногда она будет приносить бумаги с вопросами, на которые вы сможете отвечать. Вам следует снять квартиру в городе и договориться о времени встреч. Это должно быть секретно, чтобы русские ничего не заподозрили.
Проговорив это, хаким отправил Айше обратно в хельвет. Я тоже попрощался с мирзой и вышел, тяжело вздохнув.
Зайдя в близлежащую кофейню, я заказал себе кофе и стал обдумывать ситуацию, в которой я оказался, по милости Аллаха. Недаром меня зовут Юсуф Бендер ибн Ибрагим. За двумя глотками крепчайшего кофе я мигом нарисовал себе картину того, что может произойти. Проследив за Айше, любой филер из шахской резиденции может захватить нас на месте и, обвинив в прелюбодеянии, подвергнуть и Айше, и меня жестоким пыткам, а может, и смерти. Проследив за мной, российские сыщики могут, в свою очередь, захватить Айше с бумагами, которые я буду передавать хакиму о деятельности русских. Тогда мне и тут не отвертеться, и русские сыщики отправят меня в тюрьму в самой России за шпионаж в пользу Османской Империи. Открыто приходить в дом мирзы хакима тоже нельзя. Узнав об этом, русские сочтут, что Осман сознательно снабжает меня ложной информацией, и могут отказаться от моих услуг, что приведет к потере интереса хакима к моей службе в посольстве. Тогда надобность шаха во мне отпадет сама собой, и мне останется лишь заново осваивать профессию брадобрея.
Мои горестные размышления прервала стая голубей, которые слетались за крошками со столов посетителей. Я приметил крупного самца, который настойчиво кружил возле голубки и в конце концов ее получил. Не удовлетворившись одной, голубь стал обхаживать другую голубку из прилетевшей стаи. Я стал внимательно наблюдать за поведением птиц и заметил, что птицы без стыда время от времени совокупляются на глазах у прохожих и самой стаи. И тут мня осенило, Машаллах. Я наскоро помолился Аллаху за совет, который он дал мне в образе птиц, и мне стало понятно, как вести себя