Райгард. Уж и корона. Александр Ковальский
кивнул.
– Красиво. Только без хозяйского пригляда это великолепие скоро накроется медным тазом. С тех пор, как тамошнего князя, мерзавца высокородного, навы заживо с собой забрали… Витовт Пасюкевич – это он самый, хозяин всех этих красот. Даже и не скажешь «покойный». Собственно говоря, вы все это лучше меня знать должны.
– А вы-то сами откуда такими сведениями располагаете?
– Я историк по образованию. Хотя и занимаюсь не своим делом.
– Понятно, – сказал Анджей только затем, чтоб не молчать. На историка пан Родин был похож примерно так же, как он сам – на прима-балерину императорского театра. Хотя про театр, пожалуй, не стоит…
Они почти подплыли к опорам моста через Ислочь. Лестница, ведущая с берега вверх, на мост, была затоплена почти до половины, на последних ступеньках пристроились с удочками несколько мальчишек с той, деревенской, стороны. Что они рассчитывали тут поймать – одному богу известно. Почти у самого моста, тоже в воде, стояла старая телефонная будка – черный эбонитовый аппарат на столбе под козырьком с облупившейся краской, пучок вырванных проводов торчал наружу, заранее сообщая всякому любителю переговоров о невозможности таковых. К этому-то столбу и была пришвартована лодка. В лодке стояла рыжеволосая девица и, прижав телефонную трубку острым плечом, внимательно слушала. Судя по ее лицу, с ней действительно разговаривали.
– Надо же, – только и присвистнул Анджей. – Стрельникова. Эй, панна Барбара!
– Заткнитесь немедленно, – велел Яр.
Кравиц слабо понимал, почему именно девицу беспокоить не следует, но за долгие годы карьеры собственной интуиции привык доверять. А сейчас эта самая интуиция вопила, как потерпевшая.
У него возникло вдруг стойкое подозрение, что эти двое как-то связаны между собой, причем отношения их далеки от привычного сценария «учитель и ученица», даже если учесть тот смысл, который привыкли вкладывать в эти слова разного рода педагогические тетки и костельные ханжи.
– А если не заткнусь? – поинтересовался Кравиц, глядя на Яра снизу вверх из-под ладони, потому что солнце било в лицо, мешая смотреть. Перед глазами крутились черно-зеленые пятна, и собеседника было не разглядеть.
– У меня, знаете ли, к вашей Стрельниковой интерес. Не пугайтесь, профессиональный. Я бы ее в столицу забрал, она барышня талантливая, а позаботиться о ней некому. Я так слышал, она почти сирота. А вы, как я погляжу, несмотря на вселенское сочувствие, удочерить ее пока не спешите. Или у вас на эту панну какие-то иные планы?
Произнося всю эту ахинею – с расслабленной ленцой столичного хлыща, – Анджей рассчитывал на совершенно однозначную реакцию. Кравиц, в наивности своей, полагал, что вслед за вопросом Яр вполне резонно двинет ему в морду, он ответит, после чего пан преподаватель военной подготовки и ногами накроется, куда ему до профессионалов. А того недолгого времени, пока Яр будет находиться без сознания, Анджею вполне