Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского. Гомер
недалёко
Был, когда совещались они, проследя за углом.
С вестью горькою он к Пенелопе бежал, одинокий.
Пенелопа спросила, его на пороге встречав: {680}
«Неужель женихами ты буйными прислан жестоко
Объявить, что рабыням царя Одиссея сейчас
Должно, бросив работы, обед им скорей приготовить?
О, когда бы они от меня отступились! Как раз
Это пиршество было б последним в дому, безусловно! {685}
Разорители жадные дома, губящие нас,
Достояние в нём Телемаха, не знали вы словно,
С детских лет от разумных отцов не случалось, хоть раз
Слышать, как Одиссей был в своем обхождении с ними, —
Никому не нанёс он ни словом, ни делом проказ {690}
Здесь, в народе; хотя базилевсам могучим обычно
Тех людей земнородных любить, а других вовсе нет,
От него не видал оскорблений никто неприличных.
Здесь лишь ваше бесстыдство, и буйных поступков лишь след
Виден; быть за добро благодарными вам неуместно». {695}
Свои мысли имея, Медонт ей разумный в ответ:
«О, царица, когда бы лишь в этом, то зло их уместно!
Женихи величайшей бедой, и ужасной грозят
Ныне, – пусть же успеха не даст им Кронид буревестный!
Острой сталью они Телемаха зарезать хотят, {700}
Выждав здесь на обратном пути; о родителе сведать
Плыл он в Пилос божественный, в Лакедемон, царский град», —
Так сказал. Задрожали колена и сердце у бедной, —
Долго, долго была бессловесна она, и слезой
Затуманились очи, и голос не слушался, треснув. {705}
Дух собравши, она, наконец, отвечала: «Постой!
Удалиться, скажи, – что дитя побудило? И нужно ль
Было ввериться так кораблям, что дорогой морской
Быстро носят людей мореходных по влаге жемчужной?
Захотел он, чтоб в людях пропало и имя его?» {710}
Слушав слово её, благородный Медонт: «Мне от мужа
Неизвестно, – внушенью ль он бога поддался того,
В сердце в Пилос замыслив идти, чтобы сведать, – в какую
Землю брошен судьбою родитель, узнать про него», —
Кончив, вестник ушёл через дом Одиссея в людскую. {715}
Горе, сердце губящее, тут её взяло; сидеть
И на стуле она не могла; хоть и много впустую
Было в светлых покоях её, – на пороге скорбеть,
Жалко плача. С рыданием к ней собралися рабыни,
Сколь их ни было в царском жилище, сошлись пожалеть. {720}
И скорбя посреди, Пенелопа сказала о сыне:
«Знайте, милые, – дал мне печаль Олимпиец, послав
Больше всех, современно со мною рождённых доныне;
Ведь погиб мой супруг, одаренный могуществом льва,
Всякой воинской доблестью, в войске данаев начальник; {725}
Преисполнил Элладу и Аргос он славой сперва;
Нынче милый мой сын не со мною; бесславно умчали
Бури быстро его, и о том я не знала. Беда!
О,