Секс в человеческой любви. Эрик Берн
кольца и спирали теряют свою прежнюю энергию, и организм постепенно отмирает. Таким образом, ни одно живое существо не может жить вечно в качестве индивида, и, чтобы сохраниться, живые существа должны размножаться. Если они не размножаются в достаточном числе, чтобы пережить все опасности, то их вид в конце концов вымрет, как вымерли динозавры и птица Додо. Итак, после самосохранения важнейшая задача индивида любого вида – размножение[55].
Как известно, секс является одним из предпочтительных способов размножения, так что после выживания секс – это самое важное дело в жизни каждого сексуального организма. Некоторые животные, например пауки, готовы даже пожертвовать ради него своей жизнью.
Так поступают и некоторые из людей, хотя большинство из них старается этого избежать. Итак, секс – это средство выживания. Для выживания тела нужна защита, а для выживания его генов нужен секс. Тело смертно, но гены могут жить вечно, передаваясь от одного тела к другому в ряде поколений. Гены подобны жезлу, передаваемому от одного лица к другому в процессе, по-видимому, бесконечной биологической эстафеты. Но иногда эта эстафета, как выразился поэт, приходит к жалкому концу, а в других случаях она может привести к взрыву.
Что такое секс?
Секс есть результат эволюции и выживания наиболее приспособленных, величайшим достижением которых является человек. Люди получают от секса больше всего удовольствия, и у них самый лучший секс (по крайней мере, с человеческой точки зрения), так что мы, в качестве патриотически настроенных членов человеческого рода, должны им гордиться. Кто не испытывает этой гордости, может вернуться к исходному пункту, т. е. к медузам, от которых мы произошли.
До возникновения секса в царстве животных или в том, что должно было превратиться в царство животных, существовали два других способа размножения. Самые низшие организмы (по крайней мере, мы считаем их низшими, они до сих пор не возражали) размножаются простым делением. Это одноклеточные живые существа, которые едят до тех пор, пока уже не помещаются в своей шкуре. Тогда они раскалываются надвое, и вместо одного получаются два точно таких же. Это выглядит довольно тоскливо и могло бы вызвать унылое восклицание «Опять то же самое!», или даже «Почему мне вечно не везет?», но, ни в коем случае не радостное «Здорово!». Конечно, все это весьма монотонно, поскольку две дочерние клетки сделаны в точности из тех же нитей, колец и спиралей, как и их мать, так что вряд ли здесь может проявиться какая-нибудь оригинальность. Хуже того, поскольку все клетки одинаковы, любое общее изменение внешней среды, уничтожающее одну из этих клеток, вероятнее всего, уничтожит все[56].
Конъюгация представляет собой некоторое улучшение. Для конъюгации требуется две особи, которые должны быть одноклеточными организмами одного и того же вида. Они тесно приникают друг к другу и обмениваются некоторыми кольцами и спиралями, прежде чем начинают делиться. В результате дочерние клетки представляют собой смеси, так что каждая немного отличается от родителей. Это позволяет им выжить, поскольку изменение среды, убивающее некоторые
ЭЖ: Каждого индивида? Не в наше время, я в это не верю.
ЭБ: Даже если это нежелательно, это все-таки важно.
Это описание деления, как и следующее описание конъюгации, намеренно упрощено. В действительности уже самые простые организмы способны к изменчивости и имеют необходимые для этого механизмы. Автор, разумеется, заинтересован здесь лишь в третьем виде размножения – копуляции, преимущества которой он хочет объяснить. Выводы автора остаются в силе, если сделать все указанные уточнения. –