Апостол для Рафаэля. Елена Сушкевич
изучал нас некоторое время, и потом жестом руки он предложил нам сесть.
– Врач, который ведёт нашего сына, попросил зайти к вам, – неуверенно начал я.
– Да, это так, – кивком головы подтвердил Александр Павлович. – Были ли у вас в роду больные психическими заболеваниями?
Вопрос показался настолько абсурдным, что мы с Лизой удивлённо переглянулись и хором ответили:
– Нет.
– Вы уверены? – спросил он, делая акцент на последнем слове.
«Нет, ну что за наглость, – подумал я. – Он что, хочет сказать, что мой сын дебил? Нет, конечно!»
– Насколько я помню, нет, – с уверенностью, которая сравнивалась с вызовом, ответил я.
– С моей стороны тоже никого нет, – более мягко ответила Лиза, беря меня за руку, словно говоря, не переживай, всё будет хорошо, это просто какая-то нелепая ошибка.
Выдержав некоторую паузу, главврач вздохнул и, наклонившись над столом, придвинул к себе историю болезни, на которой была написана фамилия нашего сына.
Пролистав несколько страниц пока ещё тонкой папочки, он нахмурил брови, поправил пенсне и потом вложил в эту папку снимок, который он изучал до нашего прихода.
– Просмотрев результаты анализов и обследования вашего сына, принимая во внимания обстоятельства, при которых он поступил сюда, я должен вам сказать, что у него наблюдаются все признаки приступа эпилепсии.
В возникшей на несколько минут паузе царил шок. Разочарование. Чувство вины и, позже, чувство злости: почему это случилось с нами, а не с кем-то другим? Откуда это могло взяться? Что мы сделали не так или что упустили, что не заметили? Рой вопросов, круживших в моей голове, сбивал с толку и мешал собраться с силами, чтобы сконцентрироваться на том, что нам скажет врач.
Но, судя по всему, господин Шистов обладал опытом в сообщении такого рода новостей, которые, подобно приговору, изменяют жизни детей и родителей раз и навсегда, закрывая беззаботное прошлое в красивую коробочку для сувениров. Завязывая на ней подарочный бант, он клеил на неё этикетку с диагнозом.
Как вы уже знаете, на нашей коробочке была наклеена этикетка «эпилепсия». Эпилепсия в переводе с греческого значит нападение, схватывание. Олега схватил Он, в тот самый проклятый день моей жизни, и больше Он его не отпустит. Мы не стали искать генетических причин эпилепсии нашего сына, поскольку я знал, что их нет и быть не может. И Лиза была со мной согласна, но она не знала истинной причины моего отказа от поисков генетической версии заболевания нашего сына. Я нагло соврал – так называемая ложь во спасение.
Вы можете спросить, почему я солгал? Зачем утаивать обо всём том, что случилось с Олегом в день рождения Софии? Да просто потому, что человек, с которым я подписал контракт, мой заказчик романа ужасов, пропал. А как известно, нет человека – нет проблемы. Нет проблемы, нет двустороннего мнения о том, что произошло тогда, есть