Забвение. Егор Юрьевич Куликов
взял увесистую пачку денег. Никогда в жизни не держал в руках столько деньжищ. И как они мне доверились? Я ведь, по сути, такой же пацан как Слава. Но думать было некогда.
Возвращаясь домой, я уже знал, что буду делать.
Разворошив тряпки в шкафу, я достал металлическую коробку, откуда вытащил свои сбережения. С тяжёлой душой соединил две пачки денег и для верности пересчитал. Ровно.
Вновь подо мной был стальной конь, на котором я мчался в город.
Иван Александрович был крайне удивлён, что у меня получилось. Он сказал, чтобы я оставил пакет под деревом и ушёл.
Я так и сделал.
Естественно, я боялся, что кто-то найдёт этот пакет. Боялся, что Иван Александрович заберёт деньги себе и скажет, что ничего такого не было. Но так как это был единственный шанс, то я решил его использовать.
Больше я Ивана Александровича не видел.
Спустя две недели состоялся суд, где Славе дали условку на полтора года. Не знаю, был ли это результат взятки или же всё само собой сложилось, но мне было плевать. Я был рад, что Слава на свободе.
– Ну что, рад, что кофта цела? – спросил я Славу, когда впервые увидел его.
– Какая кофта? – удивился он.
– Та, что тебе мамка купила.
Мы посмеялись.
Удивительно, но за этот неполный месяц, он сильно изменился. Словно его не было год или, быть может, два. Он возмужал и больше не походил на подростка. Больше на мужика.
Спустя три дня у нас со Славой состоялся разговор. Я вновь стоял на своём и предлагал отомстить. Выловить по одному. Устроить тёмную. Но не оставлять это дело в подвешенном состоянии.
– Я тоже об этом думал, – ответил Слава.
– Тебе нельзя, на тебе условка. Мы как-нибудь сами справимся.
После долгих разговоров, а точнее уговоров, на это дело решились только пять человек. Языком чесать все горазды, а как доходит до дела, то куда-то прячутся и разъезжаются по родным и близким.
Труднее всего мне пришлось с Вовой. Он тоже пытался соскочить, но я настоял на своём и буквально втянул его в это дело.
К нашему несчастью, кто-то проболтался тем ребятам, что мы выехали отлавливать их по одному.
В итоге, они собрали толпу, человек двадцать и загнали нас в брошенное здание старого клуба.
Нас было пятеро. Их двадцать, не меньше.
Мы стояли спиной к стене под открытым небом. Крыша давно прохудилась у этого клуба. У нас было всего два выхода. У первого стояли они. А вторым был маленький лаз, в который и один человек едва втиснется.
– Ну что! – крикнул Лысый. – Поймали!?
Он сделал шаг, и толпа ступила следом.
Я видел злые лица. Видел, как противники разминали кулаки и медленными шажками приближались к нам. Они казались огромной стеной, которая неторопливо, но упорно надвигается и рано или поздно сомнёт нас.
У меня впервые, со случая с тарзанкой, задрожали коленки. Я пытался взять себя в руки, чтобы не опозориться перед пацанами, но не мог. Колени предательски тряслись. В груди клокотало сердце. Я даже не мог вымолвить ни единого слова