Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.. П. В. Ильин
аттестатами, как правило, не были причастны к тайным обществам и «никакого отношения к декабристам не имели»[326].
Образцом другого подхода является исследование М. В. Нечкиной «Следственное дело о А. С. Грибоедове» (М., 1945), вошедшее в переработанном и дополненном виде в состав монографии «Грибоедов и декабристы» (М., 1947) и выдержавшее несколько изданий[327]. В этой обстоятельной работе подробным образом затронут вопрос о ходе расследования причастности к тайному обществу одного из оправданных на следствии – А. С. Грибоедова. Выводы, к которым пришла исследовательница, весьма значимы для проблематики настоящей работы. Нечкина, опираясь на проведенный анализ следственных материалов и других источников, полагала, что Грибоедов, официально признанный непричастным к тайному обществу, в действительности достоверно знал о его существовании и его целях, причем выполнял поручения главных лиц декабристской конспирации. Оговорив наличие противоречивых показаний, на основе сопоставительного анализа имеющихся материалов следствия историк сделала аргументированное заключение о формальном членстве известного литератора в декабристском союзе[328].
Итак, констатируя неполноту и необъективность показаний, а также явную тенденциозность расследования, историки, вслед за выводами следователей, чаще всего полагают, что освобождение в результате следствия служит вполне достаточным доказательством действительной непричастности к декабристской конспирации. В этом случае оказывается, что официальное признание «невиновным» привлеченного к следствию опирается на его реальные отношения к декабристскому союзу и служит своеобразной гарантией его непричастности к деятельности тайного общества. Тем самым исследовательская традиция оказалась в зависимости от официального вердикта следствия, косвенно признавая адекватность заложенной в следственных показаниях арестованных информации.
В справочно-библиографических изданиях, отражающих сложившуюся историографическую ситуацию вокруг того или иного лица, в «разряд» декабристов занесены лишь немногие из числа официально оправданных: декабристами считались только авторы воспоминаний об аресте и заключении В. П. Зубков[329] и Н. П. Крюков. Видимо, в данном случае влияние оказал факт сохранившихся мемуарных текстов, что «стихийно», в ситуации общей малоизвестности этих лиц, влекло за собой отнесение их к числу декабристов. Стоит отметить, что Б. К. Данзас, против которого были выдвинуты те же обвинения, что и против Зубкова, в библиографических справочных изданиях, напротив, никогда не считался декабристом. Колебания в идентификации наблюдаются в отношении А. А. Плещеева 2-го, членство которого не было доказано на следствии. Он был «зачислен» в разряд декабристов лишь однажды (справочник 1980 г.). Лишь в последнем по времени справочнике 1994 г., значительно расширившем круг декабристов, к числу последних отнесены оправданные
Там же. С. 64–65, 107.
См. о нем: