Свобода!. Анатолий Александрович Страхов
вернулся, размышляя:
«Коль заговор – каких кругов?
Уж засекречен больно строго».
И подозрительный Жучков
Тогда почувствовал тревогу…
4
Сумев династию свалить,
Ликуя бурно, многословно,
Все поспешили заключить,
Что революция – бескровна.
От либеральной болтовни
Легко переходили к тостам.
Цилиндры разве что в те дни
От счастья не бросали в воздух.
Правительство взялось решать
Ряд государственных вопросов,
Но не сумело совладать
С толпой разнузданных матросов:
Они, от воли озверев,
Расстреливали адмиралов.
«Пора бы кончить этот блеф, –
Зевнув, Жучков сказал устало
Раззявке. – Блеф». Они вдвоём
Беседовали в кабинете.
Раззявка, словно под хмельком,
Автоматически ответил:
«Необходимо соблюдать
Основы принципа свободы…»
Жучков не смог себя сдержать:
«А не отдать ли власть народу?
Подумайте, в такие дни –
Вооружённые гулянья!
И хватит этой трескотни
Об Учредительном собранье.
Меня вдобавок удивил
Состав Правительства. Возможно,
Лишь перегруппировка сил
Случилась?..» Этот осторожный
Полувопрос-полунамёк
Ряззявка пропустил, мигая.
Жучков отметил: «Невдомёк.
Похоже, ничего не знает».
Раззявка в кресле утонул,
Как будто шар в бильярдной лузе,
Осоловел, почти уснул
В тумане западных иллюзий.
5
Деянье правящих тупиц –
Амнистия тюремной голи:
Воров, налётчиков, убийц
Решили выпустить на волю
И наводнили всю страну
«Птенцами Керенского». Эти
У всех пощупали мошну.
«Пажалте, барынька, браслетик!»
И вот один такой «птенец»
С безжалостной застывшей рожей,
Как воспалившийся рубец,
На припозднившихся прохожих
Из подворотни налетал,
Проворно в ход пускал удавку.
И как-то раз он повстречал
Домой спешившего Ряззявку.
Умело жертву задушил
И вмиг опорожнил карманы.
Вокруг, казалось, ни души…
Но вдруг раздался гогот пьяных
Шатающихся юнкеров:
«Ура! Да здравствует Россия!
Ура! Свобода! Бей жидов! –
Юнцы истошно голосили. –
Врагов свободы расстрелять!»
Когда же буря изъявлений
Восторга начала стихать,
Один из юнкеров, Арсений,
Уместно вспомнил про плезир,
Каким попойки завершали:
«А не поехать ли к Лизи?..»
Идею тут же поддержали.
А по пути, «Посторонись!»
Орущие в угаре винном,
Глубокой ночью ворвались
К аптекарю