Взывая из бездны. De profundis clamat. Михаил Полищук
детей хуже, чем просто убийца, а тот, кто убил много детей хуже, чем тот, кто убил одного ребенка» (Максим Кантор).
«Рожать детей – нелепо…»
Обожженный ужасами гитлеровских концлагерей лауреат Нобелевской премии по литературе Имре Кертес вопрошает:
Как можно жить после всего пережитого и смотреть людям в глаза, зная, на какую дьявольскую мерзость они способны? Как им верить? Как можно продолжать любить после этого ада, после дыма печей, после этого безумного торжества смерти?
Безответное вопрошание прорывается отчаянием и достигает кульминации в монологе – молитве о нерожденном ребенке, который автор вкладывает в уста героя своей повести «Кадиш».
Утративший веру в людей и в Бога, в смысл бытия – в ответ на желание супруги, поддавшейся таинственному необоримому зову природы – стать матерью, он отвечает категорическим «Нет!».
Это самое страшное «Нет!», которое может сорваться с уст мужчины в ответ на просьбу любимой женщины. Ведь если человек отказывается от одного из основных предназначений – продолжения рода, это означает, что впереди – катастрофический обвал, крушение цивилизации, охваченной языками, вырвавшимися из преисподней пламени всепожирающего огня.
Глава VI
Человек ли это (?!)
Я не имел права на какие-либо чувства… Я был обязан быть еще более суровым, бесчувственным и беспощадным к судьбе узников. Я видел все очень ясно, иногда даже слишком реально, но мне нельзя было поддаваться этому. И перед конечной целью – необходимостью выиграть войну – все, что умирало по пути, не должно было меня удерживать от деятельности и не могло иметь никакого значения.
В предисловию к «Выбору Софи» – одного из наиболее известных романов Уильяма Стайрона, описывающего трагическую историю женщины, сумевшей выжить в концентрационном лагере Освенцим, американский автор рекомендует к обязательному прочтению автобиографию коменданта этой зловещей фабрики смерти Рудольфа Гесса:
«Ее, бесспорно, должны прочесть во всем мире преподаватели философии, священнослужители, несущие слово Господне, раввины, шаманы, все историки, политические деятели и дипломаты, активисты освободительных движений, независимо от пола и убеждений, юристы, судьи, актеры, кинорежиссеры, журналисты – короче, все, кто хотя бы отдаленно влияет на сознание своих сограждан… Дело в том, что, читая Гесса, мы обнаруживаем, что в действительности мы не имеем понятия о подлинном зле: зло, выведенное в большинстве романов, пьес и кинофильмов, примитивно, если вообще не фальшиво, этакая низкопробная смесь жестокости, выдумки, невропатических ужасов и мелодрамы».
«Директор» Программы уничтожения
На вопрос американского психиатра Леона Голденсона, переживал ли комендант Освенцима, убивая детей того же возраста, что и его собственные дети, которые вместе с их матерью жили на территории лагеря рядом с отцом, Гесс категорическим тоном ответил:
«Я