Новая повесть о великой войне. Геннадий Николаевич Моисеенко
о дате начала военных действий; а вслед за ним и всяческие политические интриги, то никакого антисталинского конгломерата не слепишь.
Добавил к этому конгломерату мнений и сомнений, жару и наш прославленный маршал Василевский, ссылавшийся на якобы существовавшее убеждение И.В. Сталина, что Советской дипломатии удастся оттянуть сроки начала войны. Было ли такое убеждение, или его не было – это конечно вымыслы и мистика. Нигде, до настоящего времени, таких заявлений Сталина не было найдено. А прямо противоположных сколько угодно. Тем более Василевский в тот довоенный период со Сталиным не встречался и Сталин ему свои душевные тайны никак не доверял. И доверял ли он их вообще, кому-нибудь – это остаётся вопросом. Но было бы смешно даже думать о том, что любой уважающий себя государственный деятель, стремящийся к миру, не будет делать все зависящие от него дипломатические шаги, чтобы оттянуть сроки агрессии относительно его страны. Делал такие шаги и У. Черчилль и французское и бельгийское командование, да и прочие государственные деятели. А думали ли они, что эти их шаги принесут им успех. Уверены они были в этом, или нет – это конечно досужие вымыслы. Они профессионально делали то, что могли в этом направлении и никто из них не подвергался за это такой критике, как И.В. Стали. Правда, маршалу Василевскому в после хрущевский период, приходилось следовать, существовавшей в то время тенденции. Если ты говоришь, что-то положительное о И.В. Сталине, то какой-то отрицательный момент, пусть и вымышленный, ты всё равно должен ему пришить. Маршал Василевский, при всём уважении к нему, как военному руководителю и полководцу, но только военному, шел также в русле этих тенденций.
Василевский и тут добавляет, что И.В. Сталин не смог уловить перелом в настроениях германского командования и лично фюрера, как будто бы Сталин был в его ближайшем окружении и, в крайнем случае, часто встречался с ним. И как считает маршал Василевский: «Этот период был май месяц 1941года». Но документы и очевидцы окружения фюрера говорят как раз об обратном положении. Фюрер продолжал колебаться, в этот период, между нападением на Англию или Россию. И тут маршал вдаётся в субъективные догадки, не будучи лично, даже знакомым с фюрером, в отличие от В.М. Молотова, который мог на эту тему, что-то интерпретировать. Большинство исследователей из окружения фюрера, которые знали его реальные настроения, считает, что в мае месяце фюрер ещё продолжал надеяться на то, что перед нападением на Россию ему удастся расправиться с Англией, или склонить её к миру. В крайнем случае, он всячески пытался добиться хотя бы нейтралитета Англии в начальном периоде войны с Россией, и хитрил с побегом Гесса в Англию, истинную цель которого мы до сих пор не знаем и можем предполагать, что цель полета и заключалась добиться нейтралитета Англии в первом периоде войны. И большинство исследователей опирающихся на современные данные, которыми маршал Василевский, в период написания своей книги, возможно, не располагал и фантазировал в угоду