Сон Брахмы. Борис Борсуков Ст
химиком-аналитиком в токсикологической лаборатории.
Я снял со стеллажа ступку с пестиком и подал Славе – было видно, что разговора сегодня не получится. То ли наш жизнерадостный приятель мешал, то ли у него не было настроения.
Впрочем, попрощались мы тепло и договорились вскоре увидеться.
Через несколько дней, Слава позвонил мне на работу и предложил встретиться. Он подобрал меня при выходе с работы и мы поехали в сторону спального района города.
Я предложил зайти в какое-нибудь кафе или ресторан – отметить нашу встречу, но Слава отказался.
Мы приехали к нему домой. Как я и ожидал, его квартира состояла из двух частей: семейной части и его собственной, представляющей собой смесь библиотеки, мастерской и бивачного убранства полупоходной кровати. Войдя в эту комнату, кстати самую большую и удобно расположенную в квартире, я рассмеялся – эта комната была точным подобием моей собственной, за исключением того, что в моей комнате не было таких одиозных вещей, как токарный станок, и баллонов со сжатыми газами. С другой стороны, наличие таких предметов однозначно указывало на то, что держать их ему больше негде, а значит, он или не имеет официального места работы, или работает совсем не по профилю.
– А что – удобно, проснулся, одел тапочки, и ты уже на работе, – пожал плечами Слава, видимо догадавшись, о впечатлении, которое оказала на меня его спальня-мастерская.
– Чем ты занимался все это время? – спросил я.
– В двух словах не расскажешь. Жил в общем, как все, до Болвагедона.
– А что он уже наступил? – рассмеялся я, вспомнив это смешное слово из лексикона Славы.
– Ты напрасно смеешься, это очень серьезно. Видишь, как время ускоряется?
Слава затронул мою больную тему. Действительно, я давно замечал, что время летит слишком уж быстро. Я считал причиной этого возраст и связанное с ним снижение интереса к окружающему миру. Вокруг нет уже ничего, чего бы ты не видел или не ощущал раньше. Поэтому и не замечаешь ничего, а просто отмечаешь: вот утро, вот обед, а вот пора спать ложиться. «Это просто возрастное», – думал я.
– А для детей почему время ускорилось? – как бы читая мои мысли, спросил Слава.
– А что дети тоже это чувствуют? – удивился я. В памяти всплыли воспоминания о том, как нестерпимо долго продолжались школьные уроки, ожидание начала праздников или дня рождения.
– Да, дети это тоже чувствуют. И, может быть, острее чем мы.
– Слушай, а что это за Болвагедон и при чем тут время?
– Дурацкое название, но я к нему привык. Еще в семидесятых годах я столкнулся со странной закономерностью: чем дальше я уходил в будущее, тем меньше в нем было нового. Тогда я и обозвал этот период временем Болванов или Болвагедоном, – ответил Слава.
– Наоборот, по-моему, сейчас темп появления новой информации больше, чем когда-либо, – возразил я.
Слава посмотрел на меня с досадой: «Ну ладно, что ты узнал нового за последний год?» – спросил он.
Я задумался: ленты новостей в интернете