Армагеддон. 1453. Крис Хамфрис
мурлыкал. Феон схватил его, развернулся к открытому окну и швырнул туда кота.
Глава 5
Маски
Рагуза (Дубровник)
Начало декабря 1452 года
Женские крики были вполне обычным делом на улицах Рагузы.
Необычным было то, что́ кричала женщина. Проклятия на османском, языке турок. Прежде чем ей заткнули рот, женщина предлагала нападавшим совершить извращенный акт с верблюдом.
Григорий улыбнулся, однако решил выбрать другой путь к дому. Потом остановился, посмотрел на мостовую. Его редко волновали подобные вещи. Но минувшую ночь он опять провел в таверне, в одиночестве… и сейчас внезапно решил, что хочет дослушать, чем закончится проклятие.
Далеко идти не пришлось. Он услышал болезненное ворчание, потом мужской голос прошипел:
– Будь ты проклят… да держи же ей ноги!
Григорий прижался к стене, выглянул, отпрянул.
Пятеро, включая их добычу. Женщину прижимал к земле самый крупный, одной рукой обхватив ее за грудь, второй затыкая рот. Она дергала ногами, пытаясь пинаться, и явно небезуспешно.
Григорий задумался. Четверо мужчин. Все молоды. Он выскочит быстро, из темноты. Четверо – не самый плохой расклад, ему доводилось встречаться с худшим. Однако он мешкал. Какое ему дело до насилия над какой-то турчанкой? Даже если удастся помочь, его могут ранить, и это помешает выполнить задание, которое должно изменить всю его жизнь. Зачем рисковать своим будущим? Для чего? Инстинкт велел ему уйти.
Потом он услышал, как из-за угла донесся громкий болезненный вскрик – и проклятие завершилось, будто женщина все это время специально затаивала дыхание. Он снова улыбнулся, достал дубинку и вышел из-за угла.
Здоровяк выпустил женщину. Он держался за ухо, пытаясь остановить кровь.
Самое время.
– Хейя, – негромко произнес Григорий и шагнул вперед.
Тот, кто первым обернулся на его голос, получил первый удар – вполсилы, зато в висок – и тут же рухнул на землю. Парень слева тянулся к поясу, но у правого ножны уже были пусты. Григорий схватил за рукав левого, резко дернул, выводя из равновесия, и в то же мгновение опустил дубинку на руку с кинжалом, как раз когда тот делал выпад. Послышался хруст кости, вопль, зазвенел о стену отлетевший кинжал.
Григорий все еще сжимал чужой рукав. Он снова дернул, разворачивая парня на того, чьи пальцы только что сломал. Они столкнулись и рухнули грудой рук и ног. Теперь перед Григорием стоял только один мужчина, тот самый здоровяк с кровоточащим ухом. Он выхватил меч, взревел и вскинул его над головой.
Между ними было три шага. Один лишний. Григорий поднял дубинку для броска… но еще один человек перед ним успел первым. Женщина вскочила с кинжалом в руке, и его лезвие вошло в руку мужчины чуть выше локтя в момент, когда та опускалась. Сила двух встречных ударов загнала кинжал в его руку по рукоять.
Мужчина завопил, выронил меч, отшатнулся к стене.
– Милосердие Господне! На помощь, на помощь сыну Рагузы! Помогите, ради ран Христовых!
Его голос был слишком