Армагеддон. 1453. Крис Хамфрис
поцеловала его. Она прижалась носом к его щеке… и тут он вспомнил. Он обнажился перед ней. Не одежда, такая ерунда его не заботила. Он снял маску.
Однако не успел Григорий вылезти из постели и найти свою защиту, женщина скользнула ниже, обвила его, натянула сброшенные покрывала.
– Я замерзла, – прошептала она. – Согрей меня.
И тогда он вспомнил, что с ней он не заботился о масках.
Они занимались любовью полусонно, нежно, без неистовства минувшей ночи. Сейчас он чувствовал каждую часть ее тела, тогда как ночью они мелькали перед его глазами, под руками, губами трепещущей дрожью восторга. Сейчас Григорий неторопливо изучал все. Ее груди, винно-красные соски, набухающие в ответ на касания его языка и зубов. Изгиб ее живота, его подъем и спуск, вплоть до чресел, затопляющих под его рукой бедра, будто поток – свои берега. Он впитывал ее, пробовал те самые запахи, которые чувствовал раньше, аромат специй – корицы и гвоздики. И другой запах, шедший следом, сандаловое дерево, но уже без прежних воспоминаний – прошлое уступало сладости настоящего. А тем временем она наслаждалась им, двигаясь то выше, то ниже, вверх и вниз, прослеживая собой его многочисленные шрамы, пробегая по его телу пальцами, языком, затвердевшим соском, исследуя его окрепшие места.
В конце их крики слились, но негромко, будто дневной свет сдерживал голоса, хотя нечего было сдерживать, ничего не осталось.
Несколько минут она лежала, опершись локтями ему на грудь, рассматривала его. Сейчас в ее взгляде был иной голод, тревожащий его. Несмотря на ее возражения, он умудрился расплестись с ней.
Позади его лачуги был дворик, окруженный стенами, но без крыши. Там Григорий держал воду и бадью, чтобы облегчаться. Этим он и занялся. Тело немного ныло, и он улыбался этой боли. Потом постоял, глядя в голубое небо, не замечая прохладного ветра – пока не услышал, что она зовет его. Григорий наполнил бутыль дождевой водой из бочки и вернулся в комнату.
К его разочарованию, она уже надела рубашку.
– Ты уходишь? – спросил он.
– Скоро. И здесь без тебя холодно.
– Ну, я уже вернулся. С водой, – сказал Григорий, поднимая бутыль.
Лейла собрала волосы, заколола их шпильками:
– А, от этого я не отказалась бы.
Он вымыл свой единственный кубок, выплеснув остатки вина в окно, налил туда дождевой воды и протянул ей со словами:
– Не вернуться ли нам в постель?
– Я бы с удовольствием, – ответила она, закалывая последнюю шпильку. – Но я должна идти.
– Должна? – спросил он.
– Прилив. Мой капитан клялся, что оставит меня на берегу, если я не вернусь в гавань к полудню.
– Капитан?
– С судна, на котором я приплыла. Я направляюсь в… другое место. Буря загнала нас в этот порт. Вчера вечером я искала таверну, когда эти мужчины… – Лейла пожала плечами.
– А.
Григорий подошел к своей разбросанной одежде, достал костяной нос и привычными движениями надел его.
– Тебе