Патриотический подъем в странах Антанты в начале Первой мировой войны. Николай Юдин
сошлемся на Ф. Гиббса: «Австрийский эрцгерцог был убит в каком-то месте, со странным, чужеземным названием. Ужасно, нет сомнений. Но какое отношение это имело к Джону Смиту, поливающему цветы в своем загородном саду, или к миссис Смит, укладывающей ребенка спать?»[181].
К тому же, эта новость достаточно быстро сошла с первых полос газет и скоро забылась. Именно поэтому, на наш взгляд, известие об австрийском ультиматуме Сербии стало шоком для современников. Впрочем, в этом отношении, даже в рамках Антанты, ситуация отличалась от страны к стране. Так, говоря о широких слоях населения Российской империи, справедливым представляется замечание, сделанное П.Н. Милюковым: «Набросанная нашим поэтом картина – в столицах “гремят витии”, а в глубине России царит “вековая тишина” – эта картина оставалась верной»[182]. Учитывая низкий уровень грамотности населения империи, влияние газетных кампаний, в том числе алармистских публикаций во время Июльского кризиса, ограничивалось сравнительно небольшой читательской аудиторией. Таким образом, еще до начала войны в России обозначились объективные препятствия к складыванию некого единого представления о войне, общей военной культуры. Отношение деревни к грядущей войне оставалось для современников, в том числе для правящих кругов, полной загадкой.
События Июльского кризиса вызвали более активную реакцию со стороны городских и сельских обывателей во Франции, о чем позволяют судить материалы средств массовой информации и документы французского МВД. В частности, публикации социалистических и анархистских газет содержат ценную информацию о различных функциональных проявлениях настроений современников. При этом левые издания отнюдь не ограничивались освещением «удобных» для них фактов, как то: резолюций различных профсоюзов с осуждением политики великих держав[183] или статей об антивоенных митингах в Париже[184]. Они также с сожалением констатировали наличие националистических, реваншистских манифестаций, проходивших под лозунгами: «На Берлин!», «Да здравствует армия!», «Да здравствует война!»[185]. О постепенном распространении среди населения Третьей республики представлений о возможности скорой войны докладывали префекты отдельных департаментов[186]. Хотя они утверждали, что подобная перспектива воспринимается населением достаточно спокойно[187], отмечались и участившиеся случаи изъятия населением средств из сберегательных касс[188], антивоенные манифестации, организованные социалистами[189].
В то же время, на наш взгляд, не стоит преувеличивать значение или репрезентативность зафиксированных националистических и наоборот, антимилитаристских, выступлений. В эти дни демонстрации еще не приобрели массовости или широкого распространения. Можно предположить, что в них участвовали, с одной стороны, левые активисты и рабочие, составлявшие традиционную опору социалистов, с другой – активисты различных патриотических организаций, роялисты
Gibbs P. Op. cit. P. 12.
Милюков П. H. Воспоминания. M., 2001. C. 481.
AN. F. 7.13348. La Bataille Syndicaliste. 1914, 27 Juil.
Ibid. La Bataille Syndicaliste. 1914, 27 Juil.; Ibid. L’Humanite. 1914, 28 Juil.
Ibid. La Bataille Syndicaliste. 1914, 27 Juil.
AN. F. 7.12934. Haute-Sa6ne. 1914, 26 Juil.
Ibid. Dijon. 1914, 27 Juil.; Ibid. Aube. 1914, 28 Juil.; Ibid. Rhone. 1914, 28 Juil.; Ibid. Gard. 1914, 28 Juil.
Ibid. Dijon. 1914, 27 Juil.; Ibid. Doubs. 1914, 28 Juil.; Ibid. Aube. 1914, 28 Juil.; Ibid. Vesoul. 1914, 28 Juil.; Ibid. Luneville. 1914, 28 Juil.
Ibid. Vannes. 1914, 28 Juil.; Ibid. Dijon. 1914, 28 Juil.