Эшафот забвения. Виктория Платова
Кстати, одна интересная деталь… Знаешь, как назывался ее дебютный фильм? «Красавица из предместья». Чем не ответ на все вопросы, просто и со вкусом…
Любуясь старухой, Анджей отступил на шаг и едва не споткнулся о кабель, который тянул один из осветителей, приветливый молодой человек, вечно жующий соленый арахис. Кажется, его звали Валерой, но он предпочитал откликаться на имя Келли. Что оно означало, не знал никто.
Келли поддержал Анджея, а я злорадно улыбнулась: ничто человеческое тебе не чуждо, Братны, вполне мог упасть и разбить себе гоноровый шляхетский нос. И кровь у тебя оказалась бы того же цвета, что и у простых смертных.
– Красотка из предместья, – ни к кому не обращаясь, тихо сказал Келли.
– Что? – Анджей вопросительно посмотрел на него.
– Красотка, а не красавица. Фильм назывался «Красотка из предместья», – повторил осветитель.
– Ну да. Именно. «Красотка из предместья». Это звучит даже лучше, хотя и не в духе соцреализма, – воодушевился Братны.
Осветитель со своим кабелем побрел дальше, и Братны тотчас же забыл о нем. Неплохая у тебя группа, Анджей Братны, если твои осветители знают то, чего не скажет навскидку даже дипломированный киновед, пожалуй, я недооценила ее профессиональные качества…
– Не хочешь взглянуть, как из нашей египетской мумии будут делать кинозвезду, номинантку на «Оскар»? – подмигнул мне Братны.
– Она и есть кинозвезда, – рассудительно заметила я, мне вдруг захотелось защитить старуху. – И была ею задолго до того, как ты вылез на свет божий.
– Я – жертва непорочного зачатия, разве тебе не сообщили об этом мои биографы? – рассмеялся Братны. – Идем, получишь большое удовольствие.
Это было заманчивое предложение – такое же заманчивое и бесстыдное, как предложение заняться групповым сексом: Братны тщательно хранил свои профессиональные тайны. Но, неожиданно для всех ревнивцев из съемочной группы, у нас с Братны сложились совершенно особенные отношения. Я не знала, что послужило их катализатором: возможно, мой профессиональный воровской трюк с «Паркером», который так и не удалось повторить фартовому клептоману-самоучке Братны. Возможно, болтливый дядя Федор, информация в котором держалась не дольше, чем вода в сливном бачке, раззвонил всем о моих достижениях в восточных единоборствах – и это дошло до режиссера. Возможно, существовал третий вариант – Анджей выбрал меня в наперсницы только потому, что наперсники были необходимы ему для реприз и неожиданных откровений. Я была идеальным вариантом: слишком нейтральна, чтобы раздражать его, и слишком нейтральна, чтобы по-настоящему ему понравиться.
– Меня умиляют твои волосы, – сказал он мне как-то, явно намекая на мою седину. – Полное отсутствие схемы поведения, никакого собственного взгляда на мир.
Этот тезис застал меня врасплох, как заставали врасплох все другие изречения безумного режиссера.
– По-моему, ты сильно во мне ошибаешься.
– Ничуть. Блондинка