Эшафот забвения. Виктория Платова
в том числе и пятикратного ежедневного намаза, не помешало, однако, Вовану проявить свои незаурядные способности: он исподтишка приторговывал специально обработанными костями животных, выдавая их за мощи Тимура. Доверчивые иностранные туристы охотно покупали их по баснословной цене, и за короткое время Вован сколотил неплохое состояние, не забывая при этом о «закяте» – налоге на имущество и доходы в пользу мусульманской общины: Вован искренне старался задобрить Аллаха. Но и здесь Трапезникова ждала неудача – афера с мощами вскрылась, и Вован едва унес ноги из Узбекистана. Следующим этапом был буддизм (Вован прыгал по мировым религиям, как по женским постелям). На некоторое время Трапезников обосновался в Индии, в месте просветления Будды, – Южном Бихаре. Потом были Горакхпур (Кушинагара, место ухода Будды из мира) и Лумбини (место его рождения в Непале). После нескольких лет самосовершенствования неофиту Трапезникову удалось достигнуть второго уровня учения Будды. Но на подступах к третьему уровню на горизонте художника-буддиста появилась смазливая исполнительница народных танцев из народности «кота». С ней Трапезников пустился во все тяжкие и, пока танцовщица выступала на делийских базарах, крал кошельки в толпе. В Индии Вован подцепил страсть к опиуму, лихорадку и еще целый букет экзотических болезней и спустя пять лет вернулся на родину совершенно разбитым старым человеком. Увлечение религией не прошло даром – теперь его религией стала опиумная трубка. Он экспериментировал с различными наркотиками растительного происхождения, добиваясь совершенно неожиданных психоделических эффектов. В состоянии легкого наркотического опьянения он пребывал все время, под воздействием опиума делались раскадровки к фильму. Вован писал только пастелью, масло он считал слишком тяжелым материалом для творчества. Его безумные опиумные работы вдохновляли Братны, он считал Трапезникова великим художником и великим генератором идей. Даже на площадке рядом с Вованом толклись небритые таджики (они привозили Трапезникову анашу), сомнительные афганцы (они привозили Трапезникову героин) и вежливые индусы (индусы отвечали за опий-сырец). Иногда распоясавшийся Вован требовал «марочку» с ЛСД – для этого случая предусмотрительным Братны были заготовлены респектабельные голландцы.
После тяжелых синтетических наркотиков Вован исчезал на несколько дней, отлеживался у себя в берлоге на «Кантемировской», и тогда за ним отправляли кого-нибудь из съемочной группы: не помер бы старичок. Несколько раз к Трапезникову ездили мы с дядей Федором: меня поразил дом Вована, похожий на православный храм, мечеть и буддистский дацан одновременно. Предметы различных культов мирно уживались друг с другом: никаких «джихадов», никаких крестовых походов во имя веры. И над всем этим гигантским алтарем витал веселый дух пуэрто-риканского борделя. Каждому из гостей Трапезников предлагал кальянчик с опиумом. Как правило, никто не отказывался…
Главный оператор Серега Волошко