На подступах к Сталинграду. Александр Филичкин
и вновь возвращались наверх.
Фугасы со свистом падали вниз. Врезались в поверхность земли. Мгновенно взрывались и разносили всё в мелкие клочья. Сотни тонн чернозёма превратились в огромные тучи мельчайших частиц. В воздух поднялись облака дыма и гари. Уши людей заложило от непрерывного грохота.
Откуда-то сбоку послышался залп короткоствольных орудий. Это били четыре пушки полковой артиллерии. Насколько знал Павел из объяснений инструкторов, 76-миллиметровые «полковушки» задирали стволы не более чем на двадцать пять градусов и не могли вести огонь, как зенитки.
Однако батарея стояла на пологом холме. Его высота значительно поднимала прицельную линию. Поэтому лейтенант приказал пальнуть в самолёты, устроившие хоровод над окопами. Кто знает, вдруг шрапнель кого-то заденет? Ну а если и нет, то хотя бы пуганёт фашистских стервятников.
«Лаптёжники» избавились от смертоносного груза. Повернули на запад и, построившись в походный порядок, ушли восвояси. Едва атмосфера очистилась от гари и пыли, как в атаку рванулись те истребители, что крутились вокруг пикировщиков.
Они носились над полем, словно шмели, и летали так низко, что их винты могли бы задеть небольшие деревья. Вниз сыпалось множество маленьких бомб, а очереди из пулемётов стегали по окопам полка.
Затем появилась вторая волна фашистских «лаптёжников», и всё повторилось сначала. Лишь после того, как вновь забухали взрывы, Павел очнулся от ступора, в который неожиданно впал в ходе первой воздушной атаки. Ощутил сильный страх и свалился на дно своего земляного укрытия. Плотно зажмурил глаза. Сжался в комок и закрыл голову левой рукой.
Потом он услышал, что где-то застучал пулемёт, а следом за ним раздались одиночные выстрелы. Лишь после этого парень вдруг вспомнил, что держит в правой ладони. Поднял к груди «трёхлинейку». Со злостью передёрнул затвор и вогнал патрон в длинный ствол. Глубоко и шумно вздохнул. Поднялся над низеньким бруствером и высунулся наружу. Увидел стремительный самолёт, пролетавший мимо позиции. Разглядел голову фрица сквозь прозрачный колпак. Вскинул винтовку к плечу, быстро прицелился и нажал на курок. Выстрелил, но никакого толку от этого не заметил. То ли стекло оказалось бронированным, то ли воздух от большого винта сдул пулю в сторону. Как бы то ни было, но самолёт даже не вздрогнул и полетел себе дальше. Пока парень вновь заряжал винтовку, фашист скрылся из виду, а палить по тем, что находились совсем далеко, не имело смысла.
Удалось ли другим сбить хоть один аппарат, Павел не знал, а затем эти мысли и вовсе покинули голову. Спустя пару секунд на позицию батареи напал пикировщик и бросил тяжёлую бомбу, весящую не менее центнера.
Взрывная волна ударила в парня. Швырнула в левую сторону и с головой засыпала мелкой землёй. Пока он очухался от мощного взрыва, пока выбрался из какой-то канавки, куда попал неизвестно когда, налёт уже кончился. Фашисты опустошили свои бомболюки. Перестали вертеться большой каруселью и, строясь на ходу в эскадрильи,