Девять огоньков. Серия «Очень маленькое созвездие». Ольга Апреликова
их не удовлетворил. Они прекрасно чуяли, когда он умалчивает или увертывается от ответов. Они прекрасно чуяли его презрение, черным угольным пластом залегавшее под всей его показной кротостью, и гордость за рубашку с помойки, подштопанную поварихой. Они оценили его мощный природный ум, тайное ядовитое высокомерие и неискренность, и, страшась чего-то, свирепо доискивались до основания, на котором он выстроил свои бесстрашие и самоуверенность. В чем его сила? Почему он так верит в себя? Чего он хочет? Сперва он, вежливый и кроткий, стоял ровненько, но веселился и измывался над ними, как хотел, даже имя свое не желая им называть, не то что дату и место рождения (вообще-то он и сам толком не знал, где и когда родился), потом устал, живот подвело от голода – начал злиться всерьез. Сел на ковер, поджав ноги, а когда сделали замечание, вежливо послал их подальше вместе со всей их гнилой кровью и спесью – в терминологии и сочных эпитетах погонщиков пустынных караванов. Снаружи над дворцом стали сгущаться тяжелые, невозможные в это время года тучи с сине-зелеными полосами – предвестниками града, под окнами послышались суета слуг и вопли садовников. Глупый стражник по кивку одного из вельмож замахнулся на него хлыстом – он только покосился, и хлыст вспыхнул, вмиг сгорел и оплавившимися золотыми украшениями до мяса прожег ладонь завывшего стражника. Мерзко запахло сгоревшей кожей хлыста и жареным мясом.
Вельможи дипломатично предложили продолжить беседу. Он кивнул, но отвечал им все неохотнее, и эхом его голосу ворчал тяжелый гром. Нет, он не скажет им своего имени. Тогда вельможи распорядились, и стражники приволокли архивариуса из дворцовой канцелярии вместе с украшенной золотыми побрякушками книгой записи царских детей. Старикашка – тот, что тогда хихикал над ним маленьким – с острыми умными, очень испуганными глазами сказал, что, разумеется, этого ребенка помнит, открыл книгу, от которой пахло сухими лимонными корками, и ткнул коричневым пальцем в последнюю запись. Номер ребенка, имя матери, число рождения, место рождения, дата прибытия во Дворец. Оказалось, после него у Императора детей больше не рождалось. Он стал последним. Да, официального имени у ребенка нет. Вельможи переглянулись, велели стражникам его охранять, забрали книгу и ушли. Он попросил еды – не дали, тогда он врезал небесной синей молнией в макушку соседней башни, и под треск, грохот грома, камнепад и общие вопли спокойно сбежал от стражников. Ушел в Нижний двор, спер на кухне пару пирожков; в потемневшем, шумном саду, где летели на яростном ветре листья и обломки веток, сорвал яблоко. Утолил голод и вернулся к своим книгам в библиотеке. Гроза, его темная злая гроза, лупила Дворец, а он сидел и читал о золотых драконах при свете пляшущего нежного огонька украденной свечки… Решимость уйти насовсем только окрепла. Вот только гроза успокоится… Вот только перестанут подкатывать слезы…
Через пару часов, когда гроза лишь глухо ворчала