Абсурд. Виталий Лнонидович Запека
их вчера отдал тюремщикам.
– Что? – Взревел адвокат. – Четырнадцать тюремщикам, а мне всего два! Они же собьют цену. Вчера! О горе! Как вы могли! Вы снова и снова подводите меня. Подлец, а не клиент на мою голову. Просто подлец! Мне необходимо спешить!
Адвокат забарабанил кулаками по двери. Алекс пытался дотянуться руками до газет, которые адвокат бросил на столе, но цепочка, которой он был прикован к столу, была слишком короткой. Через мгновение было поздно. Адвокат услыхал скрип замка, кинулся к своему портфелю. Небрежно сгреб газеты вовнутрь. Бумаги Алекса очень аккуратно вложил в специальный файл. При этом не забыл подобрать те пару листиков, что упали на пол в самом начале разговора. Не прощаясь убежал, едва открылись двери. Впрочем, они и не здоровались.
Тюремщик, прежде чем отстегнуть Алекса от цепочки обнял его, прислонил лицо к лицу и сделал фото мобильным телефоном. Алекс постарался наклонить свое лицо вниз. Надзиратель перестал обнимать Алекса, зато освободившейся рукой удержал ему голову за волосы в нужном положении. Все это было проделано молча, деловито, без пояснений. Алексу от этой процедуры было больно и унизительно.
Только после того, как снимок был проверен и тут же отправлен неизвестному адресату, Алекс был отстегнут от стола. По пути в камеру Алекс видел у многих надзирателей газеты со своим фото.
*****
– Через неделю. – Сказал ему старший камеры, едва за Алексом закрылась дверь.
– Что «через неделю»? – Переспросил Алекс.
– Через семь дней начнется процесс по тебе. – Пояснил старший. Все остальные сокамерники смотрели сочувственно.
Алекс прошел на свое место. Сел. Тюремная жизнь жила по своим законам, со своей своеобразной властью, средствами связи и разведки. Если старший сказал, что процесс будет через неделю, значит так и будет.
– Наше предложение остается в силе. – Попытался поднять настроение Алексу старший. – Только скажи.
Алекс молча кивнул. Мысль, о суициде, которая еще вчера казалась кощунственной и нелепой, теперь казалась не такой уж плохой.
Семь дней… вернее семь суток. В тюрьме жизнь меряется сутками.
*****
Адвокат за эту неделю появился всего лишь один раз. Без лишних слов прислонился к прикованному Алексу, сфотографировался с ним и убежал. Всем своим видом, он демонстративно показывал, как презирает Алекса. Сам Алекс отнесся к этому событию уже без удивления. Даже без брезгливости. Равнодушно.
*****
Готовили Алекса к процессу всей камерой. Его тюремная роба была предварительно выстирана, высушена и чуть влажной уложена под матрасы. Утром вытащили одежду наружу. На брюках были идеальные стрелки, а куртка казалась свежевыглаженной, аккуратной, словно только с магазина.
– Запомни главную истину воровского дела. – Учил его старший камеры. – Никогда ни в чем не сознавайся. Это верный путь к гибели. И как можно меньше говори. Большую часть показаний против тебя, они берут из твоих собственных слов.
Алекс