Юность, ты уже неинтересна. Зинедин Идрисов
будто былому цветенью,
Я все безвозвратно отдал.
Я знаю: порою ты тоже
В ночи, у окна, невпопад,
С волненьем немного похожим,
Взираешь душой в звездопад.
И в ней каждый раз раздается,
Про лунность с веселой молвой,
И сердце проворнее бьется,
Как будто забилось впервой.
Гляди тогда в небо почаще,
Гляди в него всею душой.
Не мни, что я ныне пропащий,
Не мни, что я ныне с другой.
Хоть с горестью в сердце тоскливой,
Но в нем же надежду тая,
Тебя лишь зову я любимой,
Сегодня на свете живя.
«Моя утраченная радость…»
Моя утраченная радость,
Ты ль мне приснилась этой ночью?
Твоя неискренняя жалость
Меня бодрит на лунность волчью.
Хотя, быть может, это ветер
Меня уставшего поднял,
И я при тусклом лунном свете,
Себя в окне не узнавал.
Моя утраченная радость…
За что ты бросила меня?
За что схватилась эта тягость,
Что ты теперь так холодна?
Ты знаешь, тяготенье чувства
Перебивать ничем нельзя.
Хоть как решительно то буйство,
Но я вовек люблю тебя.
А жизнь испытывает стужей,
Глумясь над трепетной душой:
Кто дорог мне – тем я не нужен,
Кто тщетный мне – всегда со мной.
«Непринужденная утрата…»
Непринужденная утрата,
Внезапный траур для души.
За недостойные грехи
Судьбой назначена расплата.
Любить не трудно и не скучно,
Труднее вовсе не любить.
Коль чувство избранных созвучно,
То их игру не заглушить.
Вот так когда-то у меня
Играло сердце постоянно.
Теперь, себя былым моря —
Живу на свете покаянно.
Живу и вижу свой закат,
На синем сумраке, вдали.
Как много в жизни есть утрат,
Как много стужи позади…
И все ж я жду ее письмо,
Душой влюбленною скорбя,
Где после слов написано:
«Post scriptum: Я люблю тебя».
«Я любил тебя, моя родная…»
Я любил тебя, моя родная,
С трепетом особым на душе.
Знать, теперь мне суждена другая,
С голоса сердечного к судьбе.
Этот голос не такой как прежде:
Не несет он искренность с собой,
Не скрывает чувственную нежность, —
Будто говорить спешит немой.
Как же быть? Лукавить не под силу:
С памятью о кротости твоей,
Струны в сердце так и не остыли,
Хоть теперь и малость холодней.
Утешать не смей меня, не надо, —
Нет желанья сердцу затухать.
Ты теперь с другим под прежним взглядом
Можешь где угодно пропадать.
Может, так же пишет он стихи.
Может,