Nathalie. История одного воскрешения. Никита Мирошников
не посвящена во всё это. Спасибо, что хоть сэр Кентервилль спящий, мелькнул недалеко от места, где я очнулась… Неужели всё получилось! Радости моей не измерить ни чем. Любовь! Любовь сильнее смерти!
И тут, не поверишь… Меж высокой травы мелькнула голова, такая рыжая, как моя. Я немного смутилась – голой знакомиться неприлично! Но, высшие силы, он тоже голый! Тогда, впрочем, степень нашей одетости одинакова, а, следовательно, всё прилично и благородно!
– Я Григорий, – прошептал мне нагой юноша, пряча своё лицо свежими цветами. Он был невысокий, довольно атлетично сложенный. Идеальная греческая фигура! Его рыжие волоски на теле сверкали в облике хрустальной Луны…
– Натали, – засмеялась я его попыткам укрыть своё лицо. Он медленно опустил цветы. На щеках у него осталась жёлтая пыль от них. Григорий опустил свою «маску» на уровень своего крепкого достоинства, которое, впрочем, не отличалось размером, но формой было великолепно. Я взяла его за руку.
– Любовь сильнее смерти? – заглянула я в его живые чёрные очи, которые немного заслезились в ответ на мой вопрос.
– А разве это не одно и то же? – забвенно он прошептал мне. Я сжала его руку как можно сильнее и стала покрывать его жёлтые от пыльцы и красные от желания щёки горячими бесконечными поцелуями. Я ничего не боялась! Я знала, что больше его никогда не встречу! Он абсолютно прекрасен. Один раз – и разойтись без права на встречу навсегда! Я опустилась на колени пред его идеальным телом! Я трогала его нежный живот, лаская его член влажными горячими губами. Я оголяла его головку во рту… Он гладил меня за волосы, изредка постанывая. Так глухо и нечётко… Порой, мой любовник сжимал мои волосы, но тут же ослаблял хватку. Я повалила его на траву и легла сверху, целовала его девственные соски, слегка их покусывая, он на это так смешно отвечал:
– Так мне еще никто не делал…
Конечно, не делал! Ведь это была я, Натали Дюпон! Неповторимая дива любви! О, как же мне было хорошо… Я спустилась к его яичкам, гладким и крупным. Во рту я их перекатывала, как самые сладкие в мире леденцы… Затем вновь член… Теперь он буравил мою глотку, слёзы выступали, но мне было так хорошо! Я позволила ему полностью погрузиться в мои уста и задержаться. Ноги его немного задрожали от блаженства… Мы вспотели… Моя красавица истекала смазкой. Я вошла в неё пальцами, вызвав внутри томное сокращение мышц. Я ускорилась. А он засмеялся и сказал, что хочет писать. Сначала раздражение накрыло меня, но потом я мягко ответила:
– Давай, только я буду смотреть!
– Нет, я стесняюсь – засмеялся он по-детски, встал и, отвернувшись от меня, начал ждать позыва… И вол горячая струя робко и недолго сверкнула, затем сменившись бесконтрольным потоком.
Ручей стал доходить до моих рук, лежащих частично на траве.
– Хватит там! Что за свинство! – возмутилась я, но он лишь тихо хихикал… – Закончил? Иди ко мне! – как бы прощая его, молвила я.
Я совершенно не чувствовала