Nathalie. История одного воскрешения. Никита Мирошников
изгони, нити оборви! Пью кровь твою, Триумфатор и шут всемирный!
И круги закружились бесконечные… Люди молились… Но невеста была уже другая… живая… Света в очах её огнём пылал! Священник снял венцы с супругов…
– Возвеличися, женише, якоже Авраам, и благословися якоже Исаак, умножися яеоже Иаков, ходяй в мире и деляй в правде заповеди божия. – Лука немного успокоился. Он даже почувствовал торжественность в обстановке. О Матфее, который храм проклятый покинул в бездну, он забыл…
– И ты, невесто, возвеличися…
И тут храм ахнул, священник вскрикнул, а Лука стал бледнее стены… Я сняла с себя фату… Полётным и чётким голосом я объявила:
– Именем Абсолютного гения заявляю, что Анна погибла при загадочных обстоятельствах!
– Ты мошенница! – заикаясь, выдавил Лука.
– Я? Быть может, я клялась Матфею в любви в роще? Быть может, я обманула юную и глупую девку, чтобы скрыть ото всех свою «неестественную любовь»? Мне продолжить список?
– Да вы сумасшедшая! Я вас в первый раз вижу! – очень скудно играя, срывая голос, верещал Лука, – Где моя любимая Аннушка, моя жена?
Я со все дури плюнула ему в рожу.
– Вот она! Остатки вышли!
– Да что вы себе позволяете! – подобострастно верещал священник – Вы находитесь в храме! Объясните немедленно всем, что происходит!
– Я себе позволяю всё! Я не в храме, а в сраме! Объяснять ничего я этим овцам не буду! А вам, милый пастор-овечка, я бы посоветовала заткнуться! И вообще, мне жарко!
Я порвала на себе это убогое белое лживое платье. Моя грудь выпала наружу, бёдра расправились… Меня даже немного возбудило присутствие толпы, мои соски впервые за всю жизнь тогда испытали это великое чувство наслаждения. Я заорала на весь срам:
– Я переродилась! Воспойте же мне! Вот же оно, чудо! Да перед вами сама Ева!
– Вы лишились ума! – кричали в толпе.
– А вы лишились совести! – отвечала я… Голос мой эхом летел по сраму… – А думали вы, когда шли сюда, что это здание когда-то кому-то принадлежало? Что их отсюда выгоняли? Что здесь убивали людей? Вы можете засунуть себе в жопу свои свечи, они вас не спасут от ада, который придумали вы же, чтоб туда попасть! Вот ты – обратилась я к женщине в белом платье с рыжими волосами – Ты думала о боге, когда убивала своих новорождённых близнецов? Почему твой бог в этот момент не отрубил тебе руки? Почему вообще позволил родиться ребёнку у такой твари, как ты? Ты убийца! Думаешь, ты, ставя свечки в храме, попадёшь в рай, а я обоссу амвон и попаду в ад?
– Держите её! Она больная! – кричал священник юным семинаристам, подоспевшим на помощь… Лука стоял колонной…
– Здесь бал правлю я! – низким голосом прозвучал мой ответ, – Mars masturbatoire! – приказала я. И юные мальчики один за другим сняли с себя одежды и начинали дико дрочить, смотря на меня…
– Какое же разнообразие, святой отец, не правда ли? Впрочем, уверена, вы каждый из них и на вкус знаете!
– Закрой рот, ебливая блудница!
– А вот и смирение