Иллюзия вторая. Перелом. Игорь Викторович Григорьян
в единственно верном направлении – в направлении, подсказанном ему Его Величеством смехом.
Смех же, в свою очередь обрёл крепость и яркость, заиграл разными красками и оттенками в ослепительно-белом сиянии чистого света. Он обзавелся каким-то особым, выразительным красноречием, велеречивостью – он приобрёл мощь. Смех стал сильным и честным. И в этой светлой честности смех продолжал черпать какую-то фундаментальную жизненную силу – незаурядную, изысканную, уникальную, редчайшую силу. Смех добавил в свой багаж Энергию самого света.
– Смотрите, – дракон глазами показал акуле на место встречи смеха со светом, – смотрите, смотрите…
Артак поддерживал Агафью Тихоновну за плавник, и они, изредка посматривая друг на друга, продолжали смеяться, только теперь уже совершенно свободно и непринужденно. Единственная вещь, которую они не могли бы сейчас сделать – это просто взять и резко остановиться.
Тормозной путь был бы слишком долог. Да и тормозить совсем не хотелось.
Хорошее дело – искренний и беззаботный смех.
Хорошее дело и хороший путь.
Верная дорога.
Ведь правда же, если хочешь что-то сделать – делай. И что бы это ни было – оно сделается само собой.
Это единственный, и к тому же беспроигрышный вариант добиться желаемого.
Просто делай.
Потихоньку, нисколько не спеша, теперь уже единая сущность состоящая из света и смеха, заполнила собой всё видимое глазу пространство и погрузила акулу с драконом в какое-то перманентное сияние.
Оно освещало, но не слепило.
Поддерживало, но не нагружало.
Заполняло, но без отягощения.
Питало, но не слишком. Не закармливало, не пичкало. Но насыщало, охватывало.
– Да, – дракон кивнул головой, захлебываясь очередной порцией смеха, – да, да, да! Вот такой это мир! Мой мир! Мир действий!
Дракон и акула в данный момент выполняли роль двух маленьких заводов по производству хорошего настроения. И им это очень нравилось. Было по нраву, по сердцу.
Каким-то шестым или даже седьмым чувством они ощущали отдачу, и процесс понимания, который уже был внутри каждого из них не оставлял никакого сомнения в том, что они поступают правильно. Именно так как надо. Так, как должно было поступать.
И ещё, наверное – да, даже наверняка – смех излечивал, смех окрылял, он указывал сознанию обратный путь – смех приводил сознание к своему хозяину.
Смех возвращал осознанности её главную роль.
Мешки на арене вскрывались и лопались как мыльные пузыри, один за одним – они наполняли этот чудесный мир новыми красками, новыми запахами и новыми ощущениями. Процесс был запущен. И, конечно же, может и не скоро, но совершенно неизбежно, когда-нибудь он подойдет к концу.
И конец этого длительного и необходимого процесса будет означать только одно – возвращение хозяину его сознания. Со всеми его чувствами и предчувствиями, со всеми предрассудками, со всеми действиями