Джинны. Валерия Олеговна Трофимова-Рихтер
расползаясь витиеватыми узорами.
Бронзовые светильники, прикрепленные к стенам, изображали крылатых львов. От входа в разные стороны уходили два коридора с ослабленным освещением, а напротив тяжелых, массивных входных дверей на другом конце холла вела на второй этаж широкая, из того же зеленого камня, лестница. У подножия лестницы, по обе стороны, возвышались две двухметровые статуи воинов, аккурат, друг напротив друга. Вероятно, отлитые из бронзы, как и светильники. Один элитный воин, с практически закрытым лицом, держал длинную алебарду, а другой, с открытым лицом и без головного убора, огромный двуручный меч. «Стану главой Ордена, заменю одну статую женщиной-воительницей», – промелькнула у Этайн тщеславная мысль. Так или иначе, это место восхитило ее, придало немного вдохновения, и, в то же время, гордости за свое родное, воинское подразделение.
Рамирес дал знак остановиться, а сам поднялся выше, на второй этаж. Все происходило в глубокой тишине, и Этайн решила просто ждать, озираясь по сторонам и разглядывая роскошное убранство. Иногда лучше не лезть вперед, не говорить лишнего – просто занимать разумную, выжидательную позицию.
Гамадимы стояли, не шевелясь, словно еще две статуи из коллекции Бандаро. Казалось, в их сердцах нет места ничему, кроме холодности и высокомерия. Али с первых же минут знакомства произвел на Этайн весьма отталкивающее впечатление, а второй спутник вообще предпочитал молчать в тени своего капюшона, так что сказать что-либо о нем было сложно.
Рамиреса не пришлось долго ждать. Более того, рядом с ним чинно спускался Бандаро собственной персоной. На вид ему было лет под сорок.
Поднятый среди ночи, он не выглядел заспанным и неуверенным. Создалось впечатление, что он не спал всю ночь и ожидал гостей в своем привычном одеянии элитного воина – таком же, как у Рамиреса. Это относительно скромное боевое облачение не особо вписывалось в столь богатый, вычурный интерьер.
–Вот она, – Рамирес кивнул в сторону Этайн.
–Снова обычное нарушение дисциплины, и ты называешь это срочным? Ты знаешь, что насчет дисциплины все вопросы к Лукару, а я занят, – черные блестящие глаза Бандаро даже не смотрели на Этайн, а как бы сквозь нее. – Так и знал, что эта единственная женщина в школе воинов еще причинит немало хлопот. Женщины во все времена были далеки от дисциплины.
–Господин, ей удалось выяснить причину гибели наших людей в скалах, – терпеливо, осторожно возразил Рамирес. – Я же пояснял, вкратце.
–Ты скорей промямлил, а не пояснил, – все также глядя в пустое пространство перед собой, продолжал язвить глава школы воинов. – Тем не менее, кое-что я понял. Этайн, или как там тебя, пошли – разговор будет с глазу на глаз.
Рамирес хотел было последовать за ними, как Бандаро вновь пресек:
–Ты что, устроился подле владыки, и решил, что тебе все можно, все слушать, все знать и за всеми следовать? Здесь – моя территория, мои правила, так что жди воспитанницу у входа в мой дом. Затем проводишь ее до ее комнаты. Все ясно?
Обескураженный