Избранные. Мистический детектив. София Протосовицкая
районе. Не от «добрых» людей, которыми славен этот город испокон веков. Они всегда плевали на всех и вся.
Когда приходит конец, его ни с чем не спутаешь. Ему ли ни знать?
Что-то блеснуло на капоте, и скребущие метал руки замерли. Сомов пришёл в себя – словно вынырнул из-под толщи толстого, непроницаемого для солнца льда.
Нестерпимую боль сменили спокойствие и лёгкость. Кажется, отодвинь машину – и воспарит тело к небу, подобно голове одуванчика под ласковым ветром. Такое просветление иногда посещает людей в последние минуты: они с достоинством прощаются с близкими, произносят исполненные глубокого смысла речи, дают наставления детям.
Но что мог сделать Вася Сомов, невезучий прохожий, которого японская иномарка впечатала в глухую стену, и кругом – ночь?
Бегло глянув на упавшие в снег мандарины, которые так и не получит к юбилею капризная жена, мужчина перевёл взгляд на небольшой предмет, тот самый, что случайно вырвал его из бездны боли. Мобильник.
На чёрном капоте лежал сотовый – старенький «Сименс» шестьдесят пятой модели – привет из далёких нулевых. Судя по впечатляющей дыре в лобовом стекле, череп у водителя был крепким, а ремни безопасности – не очень. Допотопный сотовый, вне всякого сомнения, принадлежал именно хозяину когда-то великолепной «мазды».
Тело лихача пропало. Возможно, он незаметно улизнул с места ДТП, возможно – из последних сил вполз в салон автомобиля. Мёртв мерзавец или нет – Сомова не волновало.
Прижатый к стене он поднял сотовый. Вспыхнул жёлтым экран.
Кого побеспокоить? Какие номера подсказывала память?
Может, позвонить в скорую?
Ха! Когда приедет врачебный десант – спасать будет некого.
Набрать жену и извиниться за то, что накануне праздника оставил без мандаринов?
Можно, конечно, но Сомов сомневался, что вспомнит все цифры номера.
Неожиданно Василия осенило. Он понял, кого наберёт в конце: если не убегавшая с кровью в снег жизнь, то хотя бы смерть обретёт смысл.
Непослушные на морозе пальцы застучали по кнопочной клавиатуре.
Этот номер ему подарили случайно – очень давно и на слух, а он его, конечно, забыл и потом проклинал себя многократно. Вспомнил лишь сейчас, годы спустя – когда тело в буквальном смысле размазали по стенке. Только, что в последние секунды сказать в трубку? Хватит ли отведённого времени? Может…
Долгие гудки.
* * *
Последующие события, образы, люди – надолго оторвали его от устаревшего мобильника.
Больница. Она пришла сразу после долгих гудков – её он опознал, едва разлепив глаза. Эти слепяще белые стены вызывали тревогу, и врачи сменяли друг друга всякий раз, когда Василий требовал прислать «компетентное лицо, которое не врёт».
Доктора с ним говорили разные: от молодых, бойких специалистов, до убелённых сединами мудрецов со всё понимающими глазами и приветливой улыбкой. Но правду не говорил