Профессия – первая леди. Антон Леонтьев
о его здоровье и потребовал дать отчет обо всех пассиях моих мужей.
– Скажу вам честно, я не вела им счет и не записывала их координаты в записную книжечку, – саркастически ответила я. – Мне не было нужды убивать их, наоборот, я благодарна им за то, что они избавили меня от общества моих же мужей. И я им сочувствую – все мои супруги были избалованными, закомплексованными, чванливыми неудачниками. Я бы не только не убила тех женщин, которые увели их у меня, а вручила бы им переходящее красное знамя мыловаренного завода!
Снабдив полицию телефонами своих бывших мужей, я наконец-то осталась в одиночестве и немедленно отправилась в душ, а затем промаршировала в постель, где меня ждал единственный горячо любимый мужчина моей жизни – Васисуалий Лоханкин.
Я заснула, едва коснувшись подушки. На этот раз меня не терзали кошмары, шведский король не вручал мне Нобелевскую премию. Я проснулась среди ночи, сама точно не зная, отчего именно. Василиск храпел на простыне.
Сердце в груди билось как бешеное. Во рту пересохло, а в ушах звенело. Я поняла, что заставило меня проснуться – я слышала, как внизу, на первом этаже, кто-то ходит. Сначала я решила, что это продолжение сна, и уверила себя, что, стоит мне открыть глаза, и я окажусь в залитой дневным светом спальне.
Просидев несколько долгих минут на кровати, я осознала, что не сплю. А внизу кто-то в самом деле ходит. Дом у меня старый, деревянный, он частенько скрипит и стонет, но я могла поклясться – на первом этаже разгуливал неизвестный гость!
Ключа от особняка ни у кого не было. Артем живет в далекой Калифорнии и навещает старушку-маму от силы раз в год, и то всего на несколько часов перед тем, как отправиться в аэропорт. Моя сестра Вероника сейчас на очередном конгрессе в каком-то княжестве на Лазурном побережье (то ли в Монако, то ли в Бертране) представляет результаты своего исследования душевного состояния ВИЧ-инфицированных проституток или что-то в этом роде. Мой братец Илья в Экаресте, на дачу его силком не затащишь, он – дитя городской цивилизации.
Ни у Вероники, ни у Ильи ключей от дома нет. Как нет их у соседей. Так кто же ходит внизу, ввергая меня в панический ужас?
Я отчетливо слышала, как кто-то щелкает выключателями на кухне. Этот некто чувствует себя здесь как дома. И он ничего не боится! Я никогда не испытывала такого страха, как в те минуты. Я сидела, сжимая в потных ладонях простыню, и прислушивалась к каждому шороху. Я не могла двинуться с места, опасаясь, что взломщик (я была уверена, что это вор) услышит меня и бросится в спальню, чтобы устранить ненужную свидетельницу.
Переборов страхи, я опустила затекшую ногу на пол. Осторожно привстала, поморщилась, заслышав скрип половицы. Вор не должен знать, что я проснулась! Я приподняла трубку телефона – но гудков не было. Я едва не выронила трубку. Значит, взломщик все предусмотрел!
Внезапно мне пришла в голову мысль, от которой волосы едва не встали дыбом. Убийца! Убийца несчастной Татианы, которую я нашла в чемодане на дне старого колодца,