Портреты моих современников (сборник). Анатолий Изотов
можно было и глушить рыбу, потому что сака и сетки – достойного орудия лова – у меня не было, а сидеть тоскливо с удочкой на берегу я просто не мог себе позволить, когда кругом было столько других интересных дел! Падение подрубленного тополя у меня вызвало такое же восхищение, как и взрыв, но в данном случае к приятному присоединялось полезное – добыча дров, что для меня, единственного мужчины в доме, играло немаловажную роль. В душе я надеялся, что когда принесу домой гору сухих щепок и ведро рыбы, то даже вредная сестра не решится называть меня «поджигателем».
В тот же день я выбрал в своем тайнике большой остроносый снаряд из тех, что безуспешно бросал с обрыва, и пошел за старую школу в лес, где было почти всегда безлюдно и в скалах имелись глубокие расщелины, пригодные для проведения безопасных взрывов. Эти снаряды хорошо развинчивались, в чем я убедился, когда испытывал «ударный» способ. Упав с высокого обрыва на камень, снаряд не взрывался, но у него расшатывалась головка, и после некоторых усилий и действий велосипедным ключом ее свободно можно было вывернуть из корпуса.
По пути за мной увязался соседский мальчик Толик, года на четыре моложе меня. Я не стал его прогонять из опасения, что он кому-нибудь расскажет, куда я пошел с чем-то длинным и тяжелым, или еще хуже – расплачется, и тогда придется на время отложить свой опыт. А я торопился.
Мне приглянулась ровная площадка на высокой скале, разделенной на две части узкой, почти отвесной трещиной. Со скалы хорошо просматривалась южная часть деревни и голый, нависший над нами склон горы. Внизу к скале подступал крутой овраг, густо заросший орешником и кизилом. По его дну проходила тропинка, скрытая зарослями. Для уверенности, что на тропинке никого нет, я громко крикнул: «Берегись взрыва!», немного подождал и бросил со скалы несколько больших камней, которые с шумом покатились в овраг, ломая кусты. Убедившись, что на тропе никого нет, я вытащил из мешка снаряд и положил его вблизи расщелины. Меня всегда очаровывала простая красота и совершенство формы снаряда, и как-то трудно было представить, что через несколько минут это стальное чудо превратится в мелкие острые кусочки металла. Толику я объяснил, что надо сделать, чтобы произошел взрыв, при этом постарался описать картину жуткого разрушения и показал, как высоко и далеко полетят камни и осколки, чем убедил его отойти в укрытие и оттуда смотреть не только на меня, но и следить, чтобы никто не подошел к нашему полигону; потом, когда я закручу головку и брошу снаряд между скалами, прибегу к нему, и мы вместе заляжем.
Головку я отвинтил без особого труда. Взрывчатка поразила меня необычным ярко-желтым цветом и мягкой консистенцией. Финкой, выточенной из четырехгранного напильника, я легко разрыхлил верхний слой, высыпал немного порошка на камень и поджег – вещество горело быстро, с легким шипением и почти без копоти, это мне сразу не понравилось и насторожило. Но опыт надо было проводить до конца и не мешкать! Разложив все поудобнее,